Татьяна Луганцева - Убийства в шоколаде
– Жизнь такая тяжелая. Окружающие не виноваты, надо беречь в себе это чувство. Не озлобиться – тяжелая работа над собой, – возразил Михаил.
– Не знаю. Мне кажется, это больше праздник детства…
– Не согласен. Людям в любом возрасте хочется, чтобы и в следующем году у них все сложилось, хочется еще пожить, еще порадоваться. И старики в богадельнях празднуют, и дети, – спорил с ней Михаил.
– Видимо, ты записался в ряды Дедов Морозов? Вот только меня с таким настроем в Снегурки брать нельзя. Хотя это был бы реальный заработок в отличие от туманных перспектив с Габриэлем.
– Я серьезно! – смутился Миша.
– Когда я стала балетом заниматься, а это раннее детство, мне запретили сладкое. Только на Новый год и давали конфетку. А еще в доме всегда появлялась живая елка с колючими иголками, пахло хвоей. Я готова была часами сидеть под деревцем и дышать лесным воздухом. Для меня, городской девочки, это было общение с природой. Вот тогда было чудо, а сейчас одни искусственные заменители. – Варя длинными изящными пальцами потрогала искусственные иголочки и разочарованно махнула рукой: – Но ты меня заставил задуматься.
– О чем?
– О том, что я – эгоистка, думаю только о себе. Есть люди, которые живут бедно, но счастливы. Те, кому никто ничего не подарит, но они не унывают. А я тут сижу, на судьбу жалуюсь. Может, мне нечем заняться в новогоднюю ночь?
– В смысле заняться?
– Ну, не могу я сидеть со скучающей физиономией за новогодним столом, – пояснила она.
«« ||
»» [13 из
284]