Клайв Льюис. Серебряное кресло
В конце концов им дали поесть каких-то пресных, совершенно безвкусных лепешек. Путники сами не заметили, как погрузились в сон, а проснувшись, вновь увидели все то же: гребущих гномов, скользящий по воде корабль, черную тьму впереди. Сколько раз они засыпали, просыпались, ели - никто из них этого не помнил. И, что хуже всего, им начинало казаться, что они всегда жили на этом корабле, среди этой мглы, что солнце, голубое небо, ветер и птицы, может быть, им только приснились.
Их уже почти оставили и надежды, и страхи, когда вдруг впереди показались бледные огни, похожие на свет их собственного фонаря. Когда один из них приблизился, они увидели, что проплывают мимо другого корабля. После этого им встретилось еще несколько кораблей. А потом, вглядываясь вдаль до боли в глазах, они поняли, что некоторые фонари впереди освещают причудливые поверхности: нечто похожее на причал, башни, стены, толпы каких-то существ. Но никаких звуков оттуда не доносилось.
- Ну и ну, - вскричал Юстас, - город! Вскоре все увидели, что он был прав.
Но какой же это был странный город! Огни были такие редкие, что в нашем мире годились бы разве что для дачного поселка. И в то же время те части пространства, которые они выхватывали из полутьмы, походили на крупный морской порт. В одном месте шла погрузка и разгрузка целой череды кораблей, в другом - рядом со складами - лежали кипы товаров, в третьем - виднелись стены и колонны дворцов и храмов. И всюду, куда падал свет, толпились подземцы. Сотни этих созданий, тесня друг друга, шествовали по узким улочкам, широким площадям, величественным лестницам. Их непрерывное движение производило странный шепчущий шум, который усиливался по мере приближения корабля к берегу. Но нигде не было слышно ни песен, ни криков, ни скрипа колес. Город был такой же тихий и почти такой же темный, как внутренность муравейника.
Наконец их корабль вошел в гавань и пришвартовался. Путники сошли на берег, и их повели в город. Сотни подземцев, среди которых ни один не был похож на другого, встречались нашим путникам на переполненных улочках, и грустный свет падал на опечаленные лица жителей этой безрадостной страны. Никто не интересовался чужаками. Каждый гном был столь же озабочен, сколь невесел. Правда, Джил так и не поняла, почему они так суетятся, почему бесконечно длится это движение, толкотня, спешка и мягкое шлепание ног по земле.
Наконец, они подошли к зданию, похожему на огромный замок, у которого были освещены лишь несколько окон. Путников провели через двор, и они стали подниматься по бесчисленным лестницам, чтобы оказаться в огромной полутемной зале. Но в одном из ее углов - о радость - виднелась арка, залитая совсем другим светом - чистым, желтоватым, теплым сиянием обыкновенной человеческой лампы, в котором проступало подножие ведущей вверх винтовой лестницы. Свет, похоже, лился на нее сверху. По обеим сторонам арки стояли вооруженные подземцы. Один из стражей обратился к ним все с теми же словами, будто с паролем:
- Многие погружаются в Подземье.
- И мало кто возвращается в солнечные края, - отозвались часовые, словно это и был ответ на пароль. Все трое склонили головы друг другу и зашептали. Наконец, один из гномов-часовых сказал:
- Говорю я вам, ее величество королева отбыли из этих мест по важному делу. До ее возвращения лучше всего будет подержать этих надземцев в тюрьме. Мало кто возвращается в солнечные края.
В это мгновение разговор прервался звуком, показавшимся Джил самым радостным в мире. Сверху донесся ясный, чистый, настоящий человеческий юношеский голос.
«« ||
»» [74 из
117]