Сергей Лукьяненко ЧЕРНОВИК
И было что-то еще. Дурманящее, непривычное, не предназначенное обычному человеку. Что-то похожее на воспоминания, но только с другим знаком. Мешанина из красок, звуков, запахов, вкусов, ощущений.
...Скажите, Дмитрий, а как у вас принято... разгребаю руками серую пелену, шарю на ощупь — будто в студне плыву... тяжкая металлическая поступь, звенящие шаги... нестерпимая едкая горечь разъедает губы... груз почти невыносим, его не удержать...
Мир стал нестерпимо ярким и обидно крошечным. А потом сжался в точку — в меня. Тело отяжелело, я пошатнулся.
Трудно снова становиться человеком. Почти так же трудно, как в первый раз. Отрываясь от уюта и безопасности материнской утробы, от невесомого парения в темной теплой влаге — вдыхать первый раз горький воздух неумело расправленными легкими, в полной мере ощущать притяжение Земли — и горько кричать от обиды и удивления.
Все мои силы функционала, все мои заемные умения и способности исчезли.
Башня содрогнулась. Последним рывком электрический шнур втянул Наталью в провал посреди потолка — и бетонные плиты сошлись.
Хрустнуло — отвратительно и влажно.
Дернулись в последний раз ноги в дешевых турецких джинсах, стремительно пропитывающихся темным и красным.
Башня начала рушиться.
И я прыгнул в последнее окно, которое не было затянуто серой мутью междумирья. Не раздумывая, выставив руки вперед, будто в бассейн с вышки. А за моей спиной осыпались кирпичи и рушились плиты, шипела бьющая из труб вода и хрустели ломающиеся доски.
«« ||
»» [438 из
461]