Сергей Лукьяненко Прозрачные витражи
– Извини, не хотел обидеть, – искренне говорит Чингиз. – Ну... и что там?
– Ничего. У них все сорвалось, – отвечаю я. И начинаю рассказывать – про водителя, сумевшего вывернуть руль, про убийцу, оживившего лисичку...
Чингиз улыбается все шире и шире. Мне надо спросить его о другом... совсем о другом. О том, где же мы встречались на самом деле!
Но я продолжаю рассказ.
– Я надеялся на это, – говорит Чингиз. – Честное слово – надеялся.
– Почему? – спрашиваю я.
– Глубина – это больше, чем принято думать, – убежденно говорит Чингиз. – Это не только среда обитания. Это что то еще. Мы – частички глубины. Она становится такой, какой мы хотим ее видеть. Если бы все хотели заполнить улицы штампованными дайверами – это бы случилось. Но мы не хотели – и глубина не позволила.
– Ты говоришь так, будто она живая, – замечаю я.
– А я думаю, что так оно и есть, – Чингиз даже не смущается своих слов. – Сеть стала слишком велика. Нельзя связать воедино миллионы компьютеров и ожидать от этого лишь количественных изменений. Мы оставляем в глубине свои следы. Слепки, отпечатки слов, поступков, желаний. Мы... учим ее, что ли? Отдаем частицу души... должна же глубина однажды осознать себя.
– Кем? – спрашиваю я. – Растянутой на весь земной шар паутиной проводов и миллионами компьютеров? Электронным Франкенштейном? Монстром, чудовищем, големом, коктейлем из спеси, амбиций, похоти, пустого трепа, заумного философствования? Ты думаешь, что подобная глубина сможет понять человека? А человек – понять такую глубину?
«« ||
»» [115 из
118]