Алексей Лукьянов - Цунами. Сотрясатели Земли
— Уже можно?
— Да.
— Жаль.
Делать было нечего — пришлось уйти. Дверь неведомым образом вновь оказалась открытой, но экстравагантных охранников снаружи уже не было, да и неоновая вывеска погасла.
Бывший бомж, а теперь набоб, вернулся в свой маленький номер и долго разглядывал пластиковый прямоугольничек с магнитной полоской. Отчего-то радости он Мезальянцу не дарил. Внутри было пусто ровно на пять миллионов долларов.
2
Мне было безумно жалко себя и покинутых мною друзей. Сидя у иллюминатора и ожидая взлета, я думал: может, и впрямь было выходом — встряхнуть землю где надо и навсегда расстаться с обузой, которой меня наградили зловредные назгулы? И стали бы мы с братом отдельными, и летел бы он на все четыре стороны со своей мамашей, а я бы остался здесь, в Микронезии, где мне было так легко и просто.
Говорят, если хиппи и панку дать гранату с выдернутой чекой и показать толпу, хиппи испугается: «Там же люди!» — и выбросит гранату в другую сторону. А панк, наоборот, обрадуется: «Там же люди!» — и постарается попасть в самый центр толпы. По натуре я оказался хиппарем, и слишком гуманистом, вынужден признать. Дедушка с бабушкой постарались: учили прежде думать о других, а о себе — в последнюю очередь. Так и говорили: «Я — последняя буква алфавита». Но в том-то и дело, что сейчас вроде и наступила та самая последняя очередь, а о себе думать я так и не научился. Подумаешь, встряхнул бы старушку Землю, что ей, впервой, что ли? Ежедневно где-то трясет, жертвы, разрушения «и прочий kal», как я прочел в одной толковой книжке про малолетнего бандита. Мне и нужно-то — немного еды и немного места, чтобы быть одному, большего мне не надо. Как в детской книжке про шпионов — ни жены, ни детей, ни настоящих друзей. Конечно, иметь жену и детей мне рановато, но что-то говорило о том, что их у меня никогда и не будет. Кто в добром рассудке может выйти замуж сразу за двоих? А тут сразу свобода и перспективы появятся. Эх, ну почему так сложно сиамцев пополам еще при рождении делить? Я бы сейчас козлом прыгал даже на одной ноге.
Самолет поднялся в воздух. Сопровождающий нас жгучий красавец носил имя весьма чудное — Рудольф Кассатикетс (можно Рудик). Впрочем, к его вычурному внешнему виду оно вполне подходило. Он занял место рядом с нами и взял сразу с места в карьер:
— Молодые люди, хочу сразу прояснить позицию государства Израиль относительно древних артефактов.
«« ||
»» [215 из
310]