Алексей Лукьянов - Цунами. Сотрясатели Земли
Только когда Барбара уехала, меня охватило странное беспокойство. Ее визит я воспринял как знак, предчувствие какой-то неминуемой беды. В прошлый раз нам пришлось сорваться с места и рвать когти через полмира. А что теперь?
Я пытался поговорить с Юсей несколько раз, но он отмахивался и только спустя несколько колов времени наконец снизошел и сказал довольно резко, чего за Юсей никогда не водилось:
— Не хочу я о ней разговаривать. Приехала, с порога раскудахталась, а оказалось, что и волноваться не из-за чего. Ну, напугал ее Иван Иванович, подумаешь.
— Но ты точно знаешь, что этот гад не приедет сюда и не начнет нас резать, чтобы забрать предметы?
— Вот ты логически рассуди. — Юся посмотрел на меня едва ли не с жалостью. — Сколько мы с ним в одном купе ехали, потом на катере плыли, потом на острове жили? И за это время он ни разу не пытался нас зарезать. Все, туши свет, давай спать.
Все вроде было логично, но мне казалось, что тут дело не совсем в логике. Как нелогичен был поступок Барбары, так нелогична вообще вся наша история, замешанная сугубо на чувствах и иррациональности предметов.
Проснулся я утром, часов в пять, и сразу понял: было нечто важное, что я не успел сразу обдумать, а потом стало некогда, но, пока не поздно, об этом надо срочно вспоминать. Упустил еще на острове, но важно это до сих пор. Что-то, связанное с лемурийцами.
Я открыл глаза и стал думать. Если по-хорошему, то даже и не известно, были они наверняка, видел я этих атлантов назгульских или они мне всего-навсего приснились. Конечно, в аэропорту вроде мелькал кто-то, на них похожий, хотя в бликах и отражениях света от хромированных поверхностей могло и показаться...
Предположим, что они все-таки были. Я привык доверять своим чувствам. В конце концов, если существуют предметы, почему бы и назгулам не существовать? Вот пришли они ко мне, пытались навешать лапши на уши. Единственное, что в их рассказе не вызывает сомнений, — за каким-то лядом этим прохвостам нужно, чтобы я сотрясал землю в определенных местах. Я отказываюсь, и они предлагают мне баш на баш. И баш, прямо скажем, замечательный. Привяжите кого-нибудь к себе, нога к ноге, поживите так сутки, а потом отвяжите — и согласитесь, что индивидуальная эксплуатация организма гораздо удобнее, чем совместная. Блин, да если бы Юся остался, как и прежде, идиотом — я бы ни минуты не сомневался и пошел на сделку. Плевать, что случится потом, — я не стал бы об этом думать. Но в том-то и дело, что Юся сейчас прекрасно понимает, что хорошо, а что плохо, и как мы будем жить, если он узнает, какой ценой я добился этой отдельности? Отдельность... слово какое-то гастрономическое, будто колбаса конская отдельная, первый сорт. Егор Круглов отдельный.
Интересно, а как бы отнесся Юся к такому предложению?
«« ||
»» [252 из
310]