Сергей Малицкий - Вакансия
– Ее светит, – кивнул на Лизку Дорожкин.
– Это не свет, дорогой, – вздохнул Дир. – Отсвет это, насколько я знаю. Вот дочка ее, Вера, говорят, светилась. Есть еще бабки старые на Макарихе, в Курбатове. Уж и с полатей не слезают, а помнят. И то сказать, и Веркин свет, говорят, притух или поблек не в шестьдесят первом году, а как бы не в пятидесятом, когда сюда Адольфыч на своем драндулете заехал. Но это разговор долгий. Потом его теребить будем. Только ты пока больше не заходи сюда. Нечего на Лизку беду тянуть, она тут жила себе спокойно испокон веку, пусть и живет. А ты пока что работай себе да осматривайся. Зря не ворожи. Об остальном после. Хотя, – Дир потер грудь, словно представил, как и его протыкает неведомый клинок, – удар ты знакомый перенес. По всему выходит, что Шепелев младший вроде того зверька был, что на поляне нарисовался. Ты ведь бежал, пулял в него, а лапки его рассмотрел? Видел, что у него вместо пальчиков? Если бы зверь тебя не испугался, всех бы нас так же и насадил… или расшиб, как чуть Саньку не расшиб. Может, что то осталось в тебе после той стычки, что и этого урода отпугнуло? Ничего, Санька еще вернется, разберемся, – добавил Дир, заканчивая рассказ об исчезнувшем егере.
А когда Дорожкин надел куртку да шагнул за порог, Дир поскреб виски твердыми пальцами, словно лучину от чурбака отщипывал.
– Грязное это дело, – пробурчал недовольно. – Все здесь в Кузьминске такое грязное, что не только вымазаться можно, но и захлебнуться. И эта мерзость, что едва Саньку не пришибла да меня не переломила, покажется еще детской забавой. Попомните мои слова. Иди, парень, да обожди с выводами, дай с мыслями собраться.
– Не ворожи попусту, – вдруг твердо произнесла Лизка. – Помни: в зеркало смотришь – что в окно пялишься, всем свою физиономию кажешь. Не ищи того, кто искать себя не завещал. И торопись, нехорошо опаздывать. Работа есть работа, даже если начальник твой очень нехороший человек, очень.
Дорожкин снова набрал в руку снег, оглянулся. К дверям училища подходила знакомая фигура.
– Нина Сергеевна! – закричал он. – Минуточку.
Она остановилась. Он подбежал, скользнул взглядом по уставшему лицу, пробормотал какие то извинения.
– Только никому не говорите, Нина Сергеевна. У Алены был нимб над головой? Ну свет там, что ли?
– Какой нимб? – прошептала Козлова. – Отсвет, что ли? Было что то. В апреле как раз я к ней в комнату заглянула, а она ворожбу какую то плела, на голову что то вроде паутинки светящейся лепила. Только она просила никому не говорить об этом. Очень сердилась тогда, очень. Сказала, что он страшно зол будет, если узнает.
«« ||
»» [313 из
412]