Сергей Малицкий - Вакансия
– Женя, – удивленно прошептал Дорожкин. – Женя. Попова.
Это была и она, и не она. Она стояла спиной к нему, похоже, в том самом платье, в котором он видел ее на почте, и силуэт ее был почти тот же самый, и волосы были вроде бы ее, и как будто свет спадал из этих волос на ее плечи, и ножницы в руках, и руки… как будто ее…
– Женя? – прошептал Дорожкин.
И она замерла, выпрямилась, поднесла руку к груди, и он потянулся к ней, подался вперед, чтобы увидеть ее лицо, почувствовать ее запах, услышать ее голос, и в то же мгновение из за его спины вынырнул Марк Содомский, но не схватил за плечи Женю Попову, а взмахнул руками и потянул, перебирая руками, на себя невидимые веревки, и в серой, размазавшейся в липкий круговорот воронке появилось скрученное, спеленатое прядями паутины тело настоящей Жени Поповой. Она еще успела удивленно поднять брови, сдавленно вышептала, выдавила из себя короткое слово, но в тот же миг задергалась, забилась и исчезла.
За спиной Дорожкина громыхнул выстрел.
– Ага, – злорадно хихикнул Кашин. – И этого прищучили. Вот ведь, на чужую добычу ротик раскинул.
Та, которую Дорожкин принял за Женю Попову, медленно обернулась и уставилась на Дорожкина с торжествующей усмешкой. Это была Алена Козлова, собственной персоной.
– Все, – довольно хмыкнул Содомский, сворачивая едва различимый, напоминающий сплетенный из паутины саван, плащ. – Неплохая работа, инспектор. Кашин – молодец. Павлик, да ты отпусти инспектора, отпусти. Он сработал как надо.
Тут только Дорожкин понял, что охвативший его столбняк звался Павликом. Великан разжал кулаки, и Дорожкин разглядел у себя на запястьях отпечатки от его пальцев.
– Тягомотно очень, – проскрипел, выбираясь откуда то из под ног Дорожкина, Фим Фимыч. – Три месяца возни почти. Другого способа не было, что ли?
«« ||
»» [368 из
412]