Анна Малышева - Иногда полезно иметь плохую память
Мать, все еще вне себя от возмущения, прикрыла дверь. Юлька в спешке натянула платье, достала косметичку, открыла ее и задумалась. "Мои несчастные глаза обведем черным черным карандашом… А губы… Пусть будут почти белые, перламутровые… Румяна…
Ну, чистый театр!" Девушка в зеркале постепенно приобретала вид непонятного авангардистского произведения искусства. Юлька не узнавала себя. Похлопала крашеными ресницами, надула отливающие перламутром губы, взбила пальцами морковные кудри. Крутанулась на каблуках, парусом надув широкую юбку. "А что? Ничего… Хорошо бы показаться Максу. Он бы точно сказал, что у меня этот, как его.., сексуальный идиотизм".
Оставшееся время Юлька провела сидя на стуле у открытого окна, прикуривая одну сигарету от другой - дым колечками уползал во двор.
"Москвич" въехал в арку ровно в шесть.
Дверца открылась, и Женя вышел из машины - такой представительный, что у нее сжалось сердце. "Господи, он меня просто пошлет, - в отчаянии подумала она, - в белом пиджаке, мама миа! И сейчас к нему вылетит рыжий клоун…" Она сжала зубы и ринулась вон из комнаты, прихватив сумочку.
- Я ухожу! - крикнула она матери. - Он уже тут.
- Оба вы клоуны, - хмуро бросила та. - И ты, и твой разлюбезный Макс.
Юлька постаралась не хлопнуть дверью.
Она вылетела из подъезда, вертясь, как пуля на солнце, - рыжая пуля в развевающемся зеленом платье. И Женя, протянувший было к ней руки, был этой пулей убит наповал. Она увидела, как меняется его лицо, на котором застыла приготовленная к ее встрече улыбка.
Выражение, которое появилось на его лице, трудно было выразить словами. Изумление, ужас, растерянность - все это было слабо сказано. "Пропало дело", - подумала Юлька и нагло, опережая его приглашение, юркнула в машину, чтобы он не успел передумать.
«« ||
»» [68 из
406]