Анна Малышева - Каждый любит как умеет
Справа от Лены на нарах лежала полная, тяжело дышащая крашеная блондинка лет сорока. По ее черным волосам, сильно отросшим по корням, можно было определить, как давно она здесь находится. Ее звали Галина. У нее, как и у Лены, суд был еще впереди. По какой статье она проходит, Лена не знала и не интересовалась. Она не интересовалась ничем. Лежала, сидела, изредка спускалась вниз, ходила на оправку, иногда съедала кусок хлеба, пила воду и опять забиралась наверх. Один раз ее возили к следователю. Один раз она виделась с адвокатом. Если бы ее спросили сейчас - о чем с ней разговаривали, на какие вопросы велели отвечать - Лена бы не вспомнила. Мозг заволакивало какой то мутной пеленой. В этой пелене горела лампочка без абажура - прямо над нею, под потолком. Ночью, чтобы уснуть, Лена накрывала глаза полотенцем.
- Ты ведь похлебку не ешь, давай я съем? - предложила ей как то Галина.
Лена равнодушно отдала ей свою порцию. Она не смогла бы проглотить ни ложки. Даже хлеб она ела не от голода, а просто так - чтобы не умереть, чтобы чем то заняться. В другой раз Галина попросила у нее подушку - все равно Лена ею не пользуется. Лена отдала и подушку. Она лежала на боку и сквозь опущенные ресницы разглядывала то, что делалось внизу.
Посреди камеры, на небольшом участке, свободном от нар, стоял длинный стол, грубо сколоченный из некрашеных досок. За столом сидели плечистые, мужиковатые девицы с густыми голосами. Их было трое, но Лена не отличила бы одну от другой. Девицы пили крепчайший чай из жестяных кружек с ручками, обмотанными изолентой. Грызли перья зеленого лука. Курили одну сигарету на троих. На другом конце стола, пригорюнившись, сидела пожилая женщина с лицом бомжа. Она тупо смотрела в стол и, казалось, было отключена от всего происходящего. Кто то возился, развешивая над нарами выстиранную майку. Кто то еле слышно, тягуче пел песню из репертуара Меладзе. И во всем этом была такая серость, такая тоска.
Галина придвинулась ближе:
- Вот эти три за столом - коблы. Ты к ним не подсаживайся.
- Коблы? - вяло переспросила Лена.
- Ну, мужики. Да не бойся, никто насильно не полезет. Главное - сиди тихо. Здесь еще можно сидеть.
Лена вдруг зажмурилась и стала глотать слезы. Теперь она плакала только так - про себя, стараясь не обращать чужое внимание. Галина деликатно ждала, когда она успокоится. Придвинулась еще ближе и тихо сказала:
- Это лишнее. Будешь так изводиться - долго не просидишь, попадешь в лазарет. Думаешь, там будет лучше? У нас с тобой - одна статья. А я же не плачу.
«« ||
»» [347 из
399]