Анна Витальевна Малышева - Нежное дыхание смерти
Визу мы вам закажем, зайдите в итальянское посольство, - заторопился комиссар. - Приезжайте как можно скорее… Мы не можем держать его долго…
Алла выслушала все, что он еще счел нужным сказать ей, и повесила трубку. Прошлась по кухне, натолкнулась бедром на угол стола, поморщилась, достала из пачки сигарету и жадно закурила. Ярость накипала - на мужа, на саму себя, на злосчастную судьбу…
Они познакомились в Академии художеств, где оба учились. Аркадий - на отделении ваяния, Алла - на факультете искусствоведения. Теперь она не могла бы уже сказать, чего было больше в ее чувстве к Аркадию - симпатии женщины к мужчине или восхищения его произведениями. Аркадий подавал .большие надежды. Его работы отличались художественной выразительностью, необычностью формы и оригинальностью сюжета. Алла слушала, что говорят вокруг, и в конце концов осталась в его мастерской на ночь.
Аркадий тогда изрядно выпил, и Алле не пришлось краснеть за то, что она навязалась, - он ничего не помнил. Утром они выпили дешевого кофе, сваренного им на электроплитке, и Алла задергалась еще на несколько часов. Особого удовольствия не получала, но говорила себе, что это в конце концов не главное…
Что было главным, Алла и сама не знала. Знала только то, что Аркадий этим "главным" обладал. Может, это был талант, может, мягкий, уступчивый характер… Его податливость и радовала, и раздражала Аллу. Радовала - потому что ни одно ее решение не встречало противодействия. Раздражала - потому что и решения других людей противодействия не встречали…
"Отсюда и его приключения на стороне, и выпивки, и наркотики в конце концов… - думала теперь Алла, прислушиваясь к своим чувствам. Чувств оказалось много, но среди них, как ни странно, не было горя. Наоборот, что то вроде злорадства. - Я так и думала! Я так и знала, что он кончит этим!"
На плите свистнул закипавший чайник, и Алла размешала ложку растворимого кофе в чашке горячей воды.
"А кто виноват, что он довел себя до такого? - продолжала она спорить с кем то. - Только не я! Да ведь сколько я возилась с ним, когда обнаружила! Сколько мы лечились! Разве мало сделала для него?! И вот - пожалуйста! Только слез с иглы, поправились дела, ему снова дали хороший заказ - все псу под хвост! Стоило деньги на врачей переводить… А обвинят, конечно, меня… Скажут - довела талантливого человека, проклятая баба, сломала ему жизнь! Да я ему спасала жизнь, если хотите знать".
И тут Алла поняла, с кем спорит. Все обвинения в ее адрес принадлежали самому Аркадию. Конечно, ему, а кому же еще? Ведь друзей у них давно не было… Общий круг знакомых распался тогда, когда Аркадий стал баловаться наркотиками и у него завелись новые друзья. У Аллы, к тому времени кормившей его своими статьями и переводами с английского и итальянского, иной раз не хватало злости, яростных обвинений, когда она обнаруживала исчезновение из дома очередной дорогой вещи, когда то заработанной самим же Аркадием. Она ругалась, уходила к маме, даже пробовала его бить… Тогда то он и высказывал ей.
- Хорошо же, - сказала вслух Алла. - Я все сделаю для него, в последний раз…
«« ||
»» [27 из
410]