Александра Маринина - Бой тигров в долине. Том 2
Губы Надежды Игоревны дрогнули в слабой улыбке. Она снова потянулась к стакану, сделала глоток.
– Вас послушать, так если бы я в свое время не задержалась в аудитории после лекции, то сейчас не была бы вдовой и не горевала бы по своему мужу.
Он молча кивнул. Выдержал паузу и спросил:
– Сильно горюете?
– Сильно, – призналась Рыженко вполголоса. – Мне до сих пор очень больно. И мне неприятно думать о том, что в этой боли виновата я сама. Не осталась бы тогда в аудитории, не было бы сейчас этого горя. Я была бы замужем за совсем другим человеком и жила бы счастливой семейной жизнью. Вы предлагаете мне считать, что я сама виновата в том, что сейчас со мной происходит?
Кирган не знал, что ответить. Но он знал совершенно точно: в том, что ему до сих пор больно при мысли об убийстве дочери, виноват только он, и больше никто. Если бы он поступил с Гаянэ по другому, если бы не бросил ее, велев сделать аборт, если бы принимал участие в жизни и воспитании девочки, то – в этом он был уверен на тысячу процентов – она не оказалась бы в то время и в том месте, где на нее напали скинхеды. И нет в этой смерти ничьей вины, кроме вины убийцы и самого Виталия Киргана.
Принесли еду, следователь и адвокат быстро поели, Кирган попросил счет.
– Спасибо, – сказала Надежда Игоревна, поднимаясь из за стола. – Не могу сказать, что мне понравилось то, что вы говорили. И не могу сказать, что я с этим согласна. Но я буду об этом думать. И в любом случае…
Она замешкалась, пряча в сумочку мобильный телефон, который положила на стол сразу, как только они пришли.
– Что? – спросил Кирган, боясь, что она не договорит. – Что «в любом случае»?
«« ||
»» [174 из
210]