Александра Маринина - Жизнь после жизни
Оказалось, статье многие поверили и, что еще хуже, сделали далеко идущие выводы: в усадьбе или гдето совсем рядом с ней находится психически больной потомок бывших владельцев усадьбы, который недоволен тем, что в ней теперь находится клуб, и хочет добиться того, чтобы клуб развалился и в конце концов закрылся. Число членов клуба, переставших приходить в усадьбу, стало расти, три человека из персонала уволились, и не почемунибудь, а именно изза страха стать жертвой сумасшедшего убийцы. Сам Бегорский насчет маньяка из рода Румянцевых не очень уверен, он склонен думать, что у этих событий может быть совсем другое объяснение. Некоторое время назад ему стали поступать предложения закрыть клуб или перевести его в другое место и продать усадьбу, которая после реставрации стала весьма лакомым куском. У него есть информация, что на усадьбу нацелились люди, связанные с семьей мэра города. Эти люди хотят сделать в усадьбе не то элитный бордель, не то дом приемов с шикарным рестораном и гостиницей, короче, зарабатывать деньги. Предложения о продаже Бегорский отверг, после чего были предприняты несколько попыток запугать его. Андрей Сергеевич и вообщето не из пугливых, но вдобавок человек предусмотрительный и оформил все таким образом, что его смерть ни на что не влияла: он составил завещание, в соответствии с которым усадьба в случае его смерти переходит в собственность холдинга, а не родственников, а у холдинга ее отобрать крайне затруднительно, так что убивать Бегорского нет никакого смысла. Завещание было открытым, и Андрей Сергеевич постарался, чтобы о его содержании знало как можно больше людей. Именно поэтому заинтересованные в покупке усадьбы люди и добиваются того, чтобы он отказался от усадьбы добровольно.
— Так что я не исключаю, что оба этих убийства организованы теми, кто хочет развалить мой клуб и вытеснить меня из усадьбы и из Томилина. Тем более имели место еще коекакие события, вам о них расскажут на месте очевидцы, — закончил он повествование.
— Вы должны отдавать себе отчет, что найти преступника в чужом городе мне будет очень сложно, — предупредила Настя. — Ведь томилинская милиция наверняка сделала все возможное, чтобы найти убийцу, а у них средств и возможностей куда больше, чем у меня. Вся ваша затея кажется мне, вы уж простите, весьма сомнительной.
— Уточняю задачу: я не жду, что вы найдете убийцу и в наручниках приведете в милицию. Мне нужно, чтобы вы развеяли слухи о том, что эти убийства связаны непосредственно с усадьбой и моим клубом. Мне нужно, чтобы люди перестали бояться, чтобы персонал не увольнялся, а члены клуба продолжали его посещать и привлекали новых гостей. Если вы решите эту задачу, я буду вполне удовлетворен. Мне рекомендовали вас как хорошего профессионала, и я не собираюсь лезть к вам с советами, вы сами придумаете, что и как надо делать. В усадьбе предупреждены о вашем приезде, и вам будут оказывать всяческую помощь.
Очень интересно! И о чем же предупреждены в усадьбе? О том, что хозяин привезет частного детектива, который будет искать убийцу? Умно, ничего не скажешь, особенно если учесть, что убийца вполне может оказаться среди персонала или членов клуба.
— И что конкретно вы сказали? — спросила Настя.
— Как мы и договорились с вашим шефом: вы — социальный психолог, изучающий проблемы социальной адаптации после окончания трудовой деятельности. Вы сможете общаться со всеми, с кем пожелаете, задавать любые вопросы, смотреть любые документы.
Ну, слава богу, ума хватило. Настя с облегчением перевела дух. Но Стасов тоже хорош, мог бы и предупредить ее, а не договариваться с заказчиком за ее спиной.
И снова в ней поднялась волна какогото тошнотворного, вялого негодования: вот он, хлеб негосударственной службы, сколько же унижений надо нахлебаться, чтобы съесть свой законный кусок!
— Ктонибудь в усадьбе знает, кто я на самом деле?
«« ||
»» [22 из
294]