Александра Маринина - Жизнь после жизни
На 22 сентября 2009 года, то есть на день убийства Павловой, у Михаила было железное алиби, его вообще не было в Томилине, он вместе с агрономом ездил в соседнюю область за удобрениями. Конечно, в обязанности скотника такая работа не входит, но его попросили — он и поехал. Это подтвердил не только агроном, но и шофер, который был за рулем, и еще несколько человек, в том числе и рабочие из соседней области, отгружавшие удобрения: они хорошо запомнили Михаила Одинцова, который за все время не произнес ни одного слова, угрюмо смотрел в землю и сплевывал сквозь зубы.
Ну вот, еще одна версия лопнула. А ведь такая была красивая! Впрочем, все ожидаемо. Настя даже не очень расстроилась.
* * *
Илья Вторушин торжествовал: ему всетаки удалось доказать, что оба убийства совершены разными людьми. А ведь он с самого начала настаивал именно на этом, не то, что Димка Федулов, который уперся в версию о маньяке, и никакими силами его с этой версии было не сдвинуть. Конечно, до полной победы еще очень далеко, с убийством Павловой пока нет никакой ясности, но уж с Корягинойто они, можно считать, разобрались. Хотя сперва казалось, что это совершенно невозможно, ведь с 5 марта прошлого года прошло столько времени!
После того, что рассказала Каменская о своей поездке в Костровск и в Петунино, Вторушин немедленно отправился проверять алиби Леонида Вешняка. Вешняк строил недоуменную мину и говорил, что не может вспомнить, что делал конкретно 5 марта прошлого года, но зато отчетливо помнит, что в Томилин не ездил, потому как нечего ему там делать, у него там ни друзей, ни родни, ни деловых контактов. И сбить его не представлялось ни малейшей возможности.
Но не таков был капитан Вторушин, чтобы отступать перед трудностями. Следователь, в производстве которого находилось до приостановления дело об убийстве Корягиной и Павловой, все еще был на больничном, но Илья задействовал личные связи и воспользовался добрыми отношениями с костровскими оперативниками, которые за несколько дней довольно полно установили круг знакомых Вешняка. Дело было за малым: встретиться со всеми и побеседовать. Леня Вешняк родом был из Костровска, посему знакомых у него было не пять человек и даже не двадцать. И Вторушин позвонил Каменской.
— Как вы считаете, ваш наниматель Бегорский готов платить?
— Смотря за что, — ответила Настя.
— За работу, конечно. Круг знакомых Вешняка очень велик, если искать всех и опрашивать, это потребует много времени, ведь, кроме меня и Димки Федулова, этим заняться некому. Ну, разве что вы еще подключитесь. Но это мало спасет положение. Если заплатить костровским операм, то они нам помогут.
— Я поговорю с Андреем Сергеевичем, — пообещала она.
«« ||
»» [217 из
294]