Александра Маринина - Жизнь после жизни
Но десять минут превратились в двадцать, а потом все както плавно перетекло в сплошное прослушивание. Ну не отказывать же себе в удовольствии! Все равно нет никакой спешки... Нет, знание итальянского никуда не делось, да и дикция у певцов оказалась на редкость хорошей, так что английские субтитры даже не понадобились.
Собака мирно дремала, положив голову на Настины ступни в теплых носочках и посапывая. Любительницей классической оперы она явно не была.
Ну вот и третий акт, и та самая сцена у реки. Настя вся превратилась в слух, схватила ручку, положила перед собой блокнот и приготовилась ловить каждое слово. Через полчаса она выключила «Аиду», волевым усилием приняв решение не дослушивать оперу до конца. Перед ней лежал тот текст, который, судя по всему, имела в виду Аида Борисовна Павлова: «Я должен бежать с тобой в чужую страну, покинуть свою родину и алтари наших богов, забыть землю, где я завоевал первые лавры славы, забыть небо, которое было свидетелем моей любви».
Да, бывший следователь Павлова была категорической противницей переездов в поисках лучшей жизни. Сына своего она отпустила в Канаду, а вот сама уезжать туда отказалась, как сын ни настаивал. Об этом и свидетели говорили, и Настя своими глазами читала в переписке Аиды Борисовны с родственниками. Но почемуто эту свою позицию она вспомнила и решила подтвердить словами Радамеса именно после разговора в кабинете Аллы Ивановны Ярцевой. И разговор этот ее сильно взволновал и расстроил, причем настолько, что она даже отказалась от посещения парикмахерской, хотя очень следила за собой и старалась хорошо выглядеть.
Ну что ж, теперь, по крайней мере, понятно, в каком направлении следует двигаться и какую информацию собирать.
Настя ласково погладила Подружку по шее, запустила пальцы в длинную спутанную шерсть.
— Вставай, милая, пойдем по делам. Мне нужно в главный дом, а ты, если хочешь, подожди меня на улице. Собакам в клуб нельзя, ты сама знаешь. Не оставлять же тебя в холле скучать.
Подружка протяжно зевнула и облизнулась, вполне прозрачно намекая на оставшиеся вкусности.
— Хватит, тебе больше нельзя, — строго сказала Настя, — ты уже старенькая, а старикам переедать вредно. Вот пойдем вечером на прогулку — и я тебе еще дам сырку с хлебушком. А пока хватит.
Собака посмотрела на нее с упреком и покорно пошла к двери.
«« ||
»» [239 из
294]