Александра Маринина - Личные мотивы
— Что тебе с моей трезвости? — продолжал он, ставя бутылку на пол. — Ты же совершенно перестал меня использовать, ты даже стариков Сорокиных сюда не привозишь, вы все решаете без меня, как будто меня нет, как будто я больше не участвую в деле. Ты мне ничего не рассказываешь, ничем не делишься, не советуешься, как было раньше. Да, я пью. А кому это мешает? Моей работе? Ничего подобного. Я сейчас работаю так, как не работал уже давно.
— А как прикажешь тебя использовать, если тебя нельзя отсюда выпускать? И Сорокиных я не могу сюда привезти ради твоей же безопасности, идиот!
Максим снова сорвался, хотя давал себе слово держаться из последних сил. И настроение у него из-за этого еще больше испортилось.
— Неужели ты своими тухлыми мозгами не можешь сообразить, что чем меньше народу знает, где ты находишься, тем спокойнее для тебя же самого!
— Не ори на меня, — спокойно произнес Гашин, делая очередной глоток из бутылки. — Что, ты уже и Сорокиным не доверяешь?
— Я никому не доверяю. Именно поэтому я достиг в жизни того, чего достиг. И я буду на тебя орать ровно столько, сколько ты своими выходками будешь ставить под угрозу мои достижения. Ты меня понял?
Гашин плюхнулся на диван, развалился на нем и миролюбиво улыбнулся:
— Вполне. Я понял, что ты — параноик. Но я от тебя завишу в материальном плане, поэтому буду покорно выполнять твои абсолютно придурочные требования. Я буду тихо сидеть в этой квартире, работать и пить. Кстати, у меня заканчиваются деньги, так что если ты не намерен в ближайшие дни снова меня навестить, то сделай соответствующие выводы.
Крамарев молча достал бумажник и положил на диван рядом с Гашиным несколько пятитысячных купюр. Не надо было связываться со Славомиром, ох, не надо было! Но ведь Максиму поначалу казалось, что он может быть очень полезным. А он такого наворотил… Польза от Гашина, конечно, какая-то была, но вреда оказалось куда больше. Он принес в их общее дело не движение к результату, а одни проблемы.
* * *
«« ||
»» [248 из
338]