Александра Маринина - Личные мотивы
— Нет, все продали по объявлению. И мебель, и ковер, и посуду, которая была поприличнее, — все продали и деньги на Сашино имя положили в сберкассу, а что совсем старое и негодящее было — дворникам отдали и уборщице из ЖЭКа, которая наш подъезд мыла.
— Ну а личные бумаги, документы? Они-то куда делись?
— Те бумаги, которые необходимы, мы оставили: свидетельство о смерти Ларисы, копию приговора, Сашино свидетельство о рождении, удостоверение на участок на кладбище, квитанционные книжки на оплату коммунальных услуг и телефона.
— А записная книжка Кротовой? Не помните, куда она делась?
— Так ее вроде и не было… — Лев Сергеевич задумчиво посмотрел в потолок, потом спохватился: — Нет, кажется, была. Точно, была, я помню, Люся, это моя жена, обзванивала знакомых Ларисы насчет похорон и поминок. А как она могла бы им звонить, если бы записной книжки не было? Значит, она была.
— Вот-вот, — встрепенулся следователь, — это очень важно. Много народу обзвонила ваша супруга?
— Ну, сколько человек она обзвонила — этого я не знаю, а только на похоронах и поминках человека три-четыре было, подружки Ларисины.
— Только подружки? — строго спросил Торцов. — А мужчины? Мужчины какие-нибудь были из числа знакомых Кротовой?
— Нет, насколько я помню, посторонних мужчин не было. Были только соседи из нашего дома, которые знали Ларису, сотрудники ЖЭКа, где она работала, да вот эти три-четыре девахи.
— Понятно. И куда потом делась эта записная книжка?
«« ||
»» [291 из
338]