Александра Маринина - Оборванные нити Том 1
У Лены раскручивалась истерика, но в такие минуты Саблин забывал о своем медицинском образовании и о том, что за спиной у него цикл психиатрии, он не переносил слез и истерик и превращался в обычного мужика, грубого и неделикатного. Тем паче его неприятно резанули слова о «каких-то мертвяках». Он слишком хорошо запомнил свой первый поход в морг, красивую длинноволосую беременную молодую женщину, убитую отвергнутым поклонником накануне свадьбы, и слова тети Нюты о том, что все будущее двух человек, а если считать и неродившегося ребенка, то трех, отказалось уничтоженным в один момент. Были жизни, чем-то наполненные, с планами, целями, чувствами, заботами, окруженные близкими, родственниками и знакомыми. Это же целые вселенные! Как язык-то поворачивается называть покойных «какими-то мертвяками? Неужели Ленка сама не понимает, какие чудовищные слова произносит? Ведь она же учитель, она с детьми работает, разве может такая работа соседствовать с эмоциональной тупостью и душевной черствостью? Оля никогда бы не сказала ничего подобного, ей такое даже в голову не пришло бы.
— А с какой стати ты обещаешь ребенку, что я пойду с вами в зоопарк? — с холодной яростью спросил он. — И с какой стати ты рассчитываешь, что я поеду в больницу тогда, когда это удобно тебе? Ты у меня спросила, какие у меня планы, чего я вообще хочу, что я собираюсь делать после дежурства? Ты подумала хотя бы о том, что после суток человек должен отдыхать, спать, набираться сил, а не шляться по зоопаркам, чтобы угодить своей взбалмошной жене?
Лена все-таки расплакалась, Саблин расстроился, по возвращении домой вечер опять прошел в гробовом молчании, и Сергей снова удрученно думал о том, что обрек себя на жизнь с женщиной, которая не может и не хочет ничего понимать, кроме собственных желаний и представлений о том, какой должна быть ее семейная жизнь. О том, что в этой самой семейной жизни принимает участие еще один человек, ее муж, со своими собственными желаниями и представлениями, она думать не собирается. И так будет всегда. Ну что ж, это было его решение, сознательное и добровольное, менять которое он не собирается.
Через неделю пришли результаты судебно-химического исследования. При отсутствии в крови, моче и внутренних органах погибших алкоголя, наркотических и других отравляющих веществ, в крови Москаленко имелось 74 % карбоксигемоглобина, а у Жолобова — 71 %. И это на подгнившем биологическом материале!
Заведующий отделением одобрительно взглянул на Саблина, когда тот доложил результаты исследований.
— Молодец, — похвалил он. — Вот следователю-то радость будет, он уже звонил, спрашивал о причине смерти, очень уж ему хотелось списать трупы как некриминальные, а теперь вряд ли что получится. Либо здесь несчастный случай, либо суицид, либо убийство. Ну а учитывая наличие наручников, два варианта из трех можно вообще не рассматривать. Вот и не любят в следствии судебно-медицинскую экспертизу, от нас одна головная боль, не даем мы им никак хорошие статистические показатели сделать. Ладно, бог с ними, пусть работают, как умеют. Но ты-то, ты-то каков! Как ты вообще догадался назначить исследование на карбоксигемоглобин? Ведь если бы ты его не вписал, причина смерти так и осталась бы неустановленной. Надо же! Всего одно слово, но правильное и вовремя сказанное! Как тебе в голову такое пришло? Никаких признаков отравления угарным газом на макроскопическом уровне не было, и в материалах дела ни одного намека, откуда у тебя вообще такая мысль появилась?
Сергей пожал плечами. Он хотел было в первый момент ответить, что сработала экспертная интуиция, но почему-то промолчал…
…Впервые слово «интуиция» Сережа услышал от тети Нюты, когда ему было лет девять или десять.
Как-то мама после возвращения от тетки спросила: чем вы там занимаетесь, что тебя домой не дозовешься? Сережа добросовестно пересказал, в какие игры он играет и какие книги читает, пристроившись на диване, рядом с Нютой, которая сидела за столом и что-то перепечатывала. О том, что он читал именно то, что она перепечатывала, Сергей благоразумно умолчал, ответил матери что-то уклончивое насчет Жюля Верна. Или подшивки «Науки и жизни» за много лет. В следующий раз, придя к тетке, он сказал, что мама спрашивала, чем они занимаются и о чем разговаривают.
— Ну и что ты сказал маме?
«« ||
»» [105 из
177]