Александра Маринина - Оборванные нити Том 1
Разумеется, настаивать Серега не стал. Да и зачем? От того, будет Лена присутствовать на юбилейном банкете или нет, ничего не изменится ни в его, ни в ее жизни. Родители не торопятся представить своему окружению будущую невестку? Ну понятно, они надеются, что все еще как-нибудь рассосется и само собой образуется. Да и пусть себе надеются, плохо они знают своего единственного сына, если рассчитывают на то, что он будет менять собственные решения. В особенности ТАКИЕ решения.
* * *
Банкет по случаю пятидесятипятилетия профессора Саблина организовали в одном из лучших ресторанов Москвы, арендовав для многолюдного праздника три зала — весь второй этаж. Огромное количество коллег, учеников, бывших пациентов, перешедших со временем в статус добрых приятелей или даже друзей, а также друзья и знакомые не из медицинского мира, и, разумеется, родственники. На первом этаже ресторана два просторных зала работали в обычном режиме, обслуживая посетителей, пришедших поужинать в приятной обстановке, а на первой ступеньке широкой лестницы, ведущей на второй этаж, стоял представительный мужчина со списком на нескольких листах, сличая фамилии из этого списка с фамилиями на открытках-приглашениях, заблаговременно разосланных или развезенных лично Юлией Анисимовной, дабы никто из посторонних не мог проникнуть в общество, сплошь состоящее из медицинских светил и всяческих ответственных личностей. Приехавший вместе с родителями Сергей приостановился возле мужчины со списками и попросил разрешения просмотреть их. Наткнувшись на фамилию «Бондарь», невольно нахмурился: Бондарей на банкете ожидалось трое. Значит, мамина коллега, ее супруг, а также дочь, та самая Ольга, с которой мама так давно мечтала познакомить сына и от контакта с которой этот сын более или менее ловко уклонялся. После известия о женитьбе на Лене Юлия Анисимовна больше ни разу об этой девушке не упоминала, и Сергей расслабился, поверив, что мама оставила свою глупую затею. А теперь вот выясняется, что она все еще лелеет какие-то надежды женить сына так, как ей самой хочется. Ну-ну. Губы Сергея искривились в презрительной ухмылке, но настроение не испортилось. Предупрежден — значит, вооружен. Так его с младых ногтей учил дед Анисим Трофимович.
Многие из гостей опаздывали, так что стоять на площадке второго этажа рядом с родителями и приветствовать приглашенных Сергею пришлось битый час. Рядом выставили два низких широких стола, на один из которых складывались красиво упакованные подарки, на второй — букеты и корзины цветов. Едва завидев поднимающуюся по лестнице троицу Бондарей, Серега с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Младшая Бондарь, полноватая, с очень плохой фигурой, короткими ногами, некрасивой формы вислыми ягодицами, ни при каких условиях не могла бы составить конкуренцию его невесте Леночке, настоящей красавице, которой впору быть моделью и рекламировать изысканные наряды, расхаживая по подиуму. И где у мамы глаза? На что она рассчитывала, столь упорно сватая своему сыну такую каракатицу?
Тем не менее он сделал приветливое лицо и растянул губы в обаятельнейшей, как ему казалось, улыбке, приветствуя семью маминой коллеги и принимая коробку с подарком и роскошный букет. Вместе с Бондарями подошел еще один гость, высокий импозантный седовласый мужчина с начальственным выражением лица, и Сергей понял, что это и есть Лукинов — крупный чиновник из Минздрава, родственник Бондарей, который помог им перебраться из провинции в Москву, помог с устройством на работу и всячески поддерживал и опекал. Сергей невольно впился глазами в его ухоженное лицо с правильными привлекательными чертами: «Значит, вот ради кого матушка пыталась продать меня в эту семейку… Интересно, что в нем такого особенного, в этом Лукинове, если маме так нужно приблизиться к нему? Необыкновенные возможности? Или что?»
И в этот момент он перехватил направленный на себя взгляд младшей Бондарь — Ольги. Глаза ее, оказавшиеся неожиданно большими и очень яркими, обрамленными невероятной длины и густоты ресницами, смотрели на Сергея с насмешливым любопытством, словно девушка без труда читала мысли своего несостоявшегося жениха и отлично понимала, о чем и о ком тот думает в этот момент. И даже — что именно он думает. Сергею стало весело, и он, не понимая, зачем это делает, вдруг подмигнул Ольге.
И она подмигнула ему в ответ. Длинные густые ресницы на нижнем и верхнем веках совершили плавное движение навстречу друг другу и тут же, будто передумав сближаться, отпрянули в разные стороны. Словно два бархатных черных веера в руках у испанской танцовщицы. И между этими веерами сверкнул лукавый огонек, на мгновение загоревшийся в радужке цвета черного шоколада.
Сергей обомлел. Но уже через секунду перед ним снова стояла группа очередных гостей, а троица Бондарей и Лукинов следовали в банкетный зал. Он посмотрел вслед Ольге, но в этот раз почему-то не заметил некрасивую фигуру, подчеркнутую вдобавок явно неудачным нарядом, а обратил внимание на крупные кольца черных волос, рассыпавшихся по плечам, обтянутым темно-красным бархатным жакетом.
Наконец все приглашенные собрались, расселись за длинными столами в соответствии с расставленными кувертными картами, Сергей занял место рядом с отцом и мамой, директор научно-исследовательского института, в котором трудился Михаил Евгеньевич Саблин, поднял бокал и произнес первый торжественный тост. Банкет начался, и на какое-то время Сергей совершенно забыл об Ольге Бондарь, увлекшись разговором со своей обожаемой теткой Анной Анисимовной — тетей Нютой, сидящей рядом с ним. Нюта, очень полная, оплывшая, отечная и весьма нездоровая, хотя ей в прошлом году исполнилось всего шестьдесят, по-прежнему не теряла оптимизма, бодрости духа и так любимого Серегой с детства слегка циничного юмора «на грани фола». Он совсем не слушал тосты и здравицы, предпочитая внимать теткиным рассуждениям и довольно язвительным характеристикам, даваемым ею каждому выступающему, и давиться от смеха, который вызывало буквально каждое ее слово.
Через час после начала застолья был объявлен первый перерыв, официанты кинулись убирать закусочные тарелки и готовить столы для подачи основных блюд, а гости поднялись и разошлись по помещениям второго этажа. Сергей вышел на длинную террасу, окаймлявшую две смежные стены здания, дошел до самого ее конца и закурил, прислонившись к балюстраде.
«« ||
»» [33 из
177]