Александра Маринина - Оборванные нити Том 3
— Как — так? — зло спросил Саблин. — Жалеют, что «так вышло» тогда, когда хотят, как лучше, а помимо их воли получается не очень хорошо. Вот тогда можно и посожалеть. А здесь помимо вашей воли не произошло ничего, все сделано вашими собственными руками: и то, что вы составили акты, и то, что вы их уничтожили, и то, что попытались от меня скрыть. Или вам жаль, что я узнал? Юрий Альбертович, вы прекрасно знаете, что я рассматриваю вашу кандидатуру на должность моего заместителя, поэтому оставляю вас исполнять обязанности начальника, чтобы убедиться в том, что вы справитесь с руководством Бюро в периоды моего отсутствия и будете надежным замом. То, что вы позволили себе меня обмануть, заставляет меня усомниться в правильности моего выбора. Идите и подумайте над тем, что произошло.
Однако Юрий Альбертович Вихлянцев был не из тех, кто моментально отступает и сдает позиции.
— Сергей Михайлович, если вы рассматриваете мою кандидатуру на должность вашего зама, то я считаю нужным поставить вас в известность о своих принципах построения отношений с людьми. Я настаиваю на том, что руководителю, как и любому наставнику или старшему товарищу, необходимо проявлять снисходительность.
Сергей пристально посмотрел на него. И еще раз молодец! Не пасует, не тушуется. Правда, добренький не в меру, но это ничего, пообтешется. Душевная мягкость гораздо меньший недостаток, нежели непорядочность.
— «Ничто греха не поощряет так, как милость», — сказал он. — Шекспир, «Тимон Афинский». Советую вам прислушаться к словам великого драматурга.
* * *
Я нашел, наконец, то, что искал. Яд, который действует спустя несколько дней и убивает наверняка. Причем можно даже не париться с дозировкой, если случайно сыпануть больше, чем нужно, смерть быстрее не наступит. Идеальное оружие!
Мне всегда нравилось экспериментировать, и отравляющие вещества, которые я использовал, я изготавливал сам. Но оказалось, что у моих ядов есть один существенный недостаток: они действовали быстро, и моя жертва, носитель мира, который я стремился разрушить, не успевала уйти далеко от того места, где я, ее неожиданный новый знакомец, подсыпал отраву в пишу или напиток. Понятно, что все это были заведения общепита: рестораны, кафе, бары, закусочные, кафетерии и тому подобное. И если носитель мира начинал умирать прямо на пороге заведения, то велик был риск, что начнут трясти всех посетителей, и кто-нибудь непременно вспомнит, что погибший сидел за столиком вместе со мной. Конечно, опознать меня невозможно, тут уж я постарался, принимал всегда облик, неотличимый от тысяч и тысяч других людей. Опишут очевидцы одежду — и толку? В такой одежде каждый второй ходит. А лица моего никто не видит, а если и видит, то не запоминает. Но все равно неприятно, заставляет нервничать, а нервничать я не люблю.
И я стал работать над ядом отставленного действия, В общем-то мысль о рицине пришла давно, я читал о нем и кое-что представлял, но поначалу почему-то мне казалось, что нужно сочетать его с другим ядом. И с чего я это взял? Наверное, мне просто жаль было отказываться от собственных оригинальных разработок. И вообще, я никогда не шел по проторенному пути, мне интересен поиск и эксперимент. Я комбинировал рицин с тем, что изобретал ранее. Результат получался всегда чрезвычайно любопытным, каждый раз неповторимым и непредсказуемым, но, к сожалению, влек за собой все те же негативные последствия.
Более того, я узнал, что разрушал миры не только избранных мною носителей, но и — попутно — некоторых других людей. И мне это страшно не понравилось. Когда один носитель умер прямо в ресторане, у владельца заведения начались крупные неприятности, его стали трясти Роспотребнадзор, санэпидстанция, менты с прокуратурой, подключилось Общество защиты прав потребителей, подняли в газетах страшный шум о недоброкачественных продуктах, из которых готовились блюда в этом ресторане, потом потянулась ниточка к поставщикам продуктов, их тоже замордовали, в ресторан перестали приходить посетители, у поставщика перестали закупать продукцию, в итоге оба разорились. Поставщик продуктов был вынужден продать дело и уехать подальше, чтобы начать все с начала, а ресторатор повесился от отчаяния, потому что не смог спасти свое любимое детище, которое пестовал много лет. Мне было жаль его. Я не хотел, чтобы у него были неприятности, и уж тем более не хотел его смерти. Я не испытываю ненависти к людям, наоборот, я их люблю, они замечательные, интересные, у них богатейший внутренний мир, который так радостно, так восхитительно разрушать…
«« ||
»» [135 из
261]