Александра Маринина - Оборванные нити Том 3
Хорошо сказано. Наверное, человек, который постоянно открывал сборник стихов именно на этом месте, обладает недюжинными амбициями и страдает от своей непризнанности и непонятости. Или… Это стихотворение напечатано на одной стороне, справа. А может быть, ему нравилось не оно, а как раз то, что слева? Что же там было слева?
Саблин напрягся, мысленно восстанавливая перед глазами страницу. Вот! Есть! «Людей неинтересных в мире нет…» Как же там написано? Нет, текста, написанного на странице, он не вспомнит. И само стихотворение тоже. Вероятно, в юности, когда он читал Евтушенко, оно ему либо не попалось совсем, либо попалось, но не запомнилось.
Он встал и подошел к секретарю, которая продолжала мирно раскладывать пасьянс «Паук» на четырех мастях.
— Простите, можно мне воспользоваться Интернетом? — попросил он. — Буквально на одну минуточку. Я быстро.
— Да ради бога, Сергей Михайлович.
Она отодвинула от стола кресло, в котором сидела, чтобы Саблин мог подобраться к клавиатуре. Он быстро вышел в поисковик, нашел нужный сайт, а на нем — нужное стихотворение. Пробежал глазами.
И помертвел.
— Я отойду на пять минут, — сказал он. — Мне нужно жене позвонить. Если Татьяна Геннадьевна освободится — я буду в коридоре.
— Конечно, — кивнула секретарь, занимая свое место и снова открывая пасьянс.
Саблин кинулся в коридор, на ходу вытаскивая из кармана мобильник и ища в активе номер дежурной части, попутно пытаясь вспомнить, когда, какого числа состоялся его разговор с Тасконом. Что сказал Лев Станиславович? Что он ездил в больницу к Изабелле Савельевне. И потом, вернувшись в Бюро, он наверняка заходил к Светлане и рассказывал, как там дела у Белочки. Не мог не зайти. Значит, Света должна точно помнить, в какой день это было.
«« ||
»» [231 из
261]