Александра Маринина - Оборванные нити Том 3
Перспектива была очерчена четко и выглядела совершенно безрадостно. Каширина не запугивала, она честно открывала свои карты, предупреждая обо всех ходах, которые намерена сделать. Сергей понимал, что под действием препаратов, которыми ее накачали, чтобы она выдержала первые несколько дней после самоубийства сына, Татьяна Геннадьевна не станет лгать и нагнетать ситуацию. Она на это просто не способна. Сейчас, в таком состоянии, она способна говорить только правду. И она сделает все, что перечислила.
— И что вы хотите взамен? — спросил он осторожно.
— Я хочу, чтобы вы уехали отсюда. Я хочу, чтобы правда о моем сыне никогда не вышла наружу. Я не хочу пачкать память о моем мальчике. Вы же помните наш разговор, когда вы пришли ко мне за помощью в деле этого паренька, погибшего на комбинате, Вдовина. Вы тогда говорили, что мать юноши страдает не только из-за того, что потеряла сына, но и из-за того, что память о нем опорочена. Значит, вы должны понять и мои чувства. Итак, вы ничего никому не рассказываете, вы становитесь для всех жертвой отравления неустановленным веществом, которое попало в продукты, купленные вами на рынке у неустановленного лица, это все я легко устрою. Вы поправляетесь, увольняетесь и уезжаете. Если хотите, я помогу вам найти достойную работу в Москве. Возвращайтесь к семье, Сергей Михайлович.
Она не оставляла ему выбора. Можно, конечно, проявить принципиальность и получить срок за убийство, а то и за два. Кому будет лучше? Глеба все равно не посадят. Правосудие не сможет восторжествовать. Правда, настанет торжество истины… А так ли это важно в данном случае?
«Важно, — подумал Сергей. — Пусть хоть что-то, хоть капля, хоть миллиметр. Но эту каплю и этот миллиметр я у нее отвоюю. Я не сдамся без боя».
— Вы предлагаете слишком мало для оплаты такой услуги, какую хотите от меня, — заявил он. — Цена несоразмерна.
— Хорошо, — тут же отозвалась Каширина, — назовите вашу цену.
— Я хочу, чтобы были реабилитированы все, кто так или иначе пострадал из-за обвинений в делах об отравлениях, устроенных вашим сыном.
— Что-нибудь еще? Или это все?
— Это только начало, Татьяна Геннадьевна. Я хочу, чтобы ваш водитель Леонид Чижов написал явку с повинной и признался в убийстве вашего любовника Вихлянцева.
«« ||
»» [241 из
261]