Александра Маринина - Последний рассвет
– Тогда давайте вернемся в комнату, – предложила Карина. – Что нам в прихожей стоять. Хотите чаю?
– Хочу, – благодарно улыбнулся Антон.
Он снова занял место на диване, на котором только что просидел битых три часа, а Карина исчезла в кухне и вскоре вернулась с подносом, на котором стояли чашки, чайник и сахарница.
– У меня больше ничего нет к чаю, – смущенно извинилась она. – Ни конфет, ни печенья. Мне нельзя, поэтому я не покупаю. Так вот, история моих отношений с Лёней – это история постоянного ожидания и поисков. Лёня – прирожденный одиночка, он не человек семьи, он не человек отношений, он человек безусловной и полной свободы. Он понимал, например, телефон только как средство получения ИМ необходимой информации, именно ИМ, а не кем то другим. Телефон как средство общения и поддержания отношений он не понимал. Мог сутками не подходить к телефону, если ему ничего ни от кого не было нужно. Забывал позвонить и предупредить, если задерживается или не может приехать. Даже нет, не так. – Лицо Карины дрогнуло в болезненной гримасе. – Не забывал, а именно не считал нужным. Пропадал, не объявлялся и потом страшно удивлялся, почему люди нервничают и злятся. У меня всегда была полная записная книжка телефонов его коллег, приятелей и прочих, с кем он мог проводить время, и я первые несколько лет упорно искала его по всем этим телефонам, думала, что с ним что то случилось, беда какая то, а потом перестала звонить, только тупо ждала. А он отключит мобильный, городской выдернет из розетки и работает сутками. И я не понимаю: мобильный выключен, потому что он работает или потому что он попал в аварию и лежит в морге.
– Зачем же сразу про морг думать? – удивился Антон. – И почему непременно авария?
– Леня очень плохо водил машину, – объяснила Горбатовская. – Хотя стаж у него большой, но соблюдать правила он почему то нужным не считал, и я постоянно боялась, что он разобьется.
– Почему же вы все это терпели? Сильно любили его?
– Да как вам сказать… Это и есть самый трудный вопрос, на который у меня нет точного ответа. Наверное, в последние годы уже не так любила, как раньше. Сначала я, конечно, была влюблена невероятно, Лёня мне казался гением, умным, талантливым, обаятельным, ни на кого не похожим, неординарным. И потом, я знала, что он из бедной семьи, его родители не имели никакого образования и связей, и все, чего он добился, он добился только благодаря таланту и трудолюбию. Это вызывало у меня огромное уважение и восхищение. А потом страстная влюбленность сменилась привязанностью, привычкой, и я, честно говоря, хотела, чтобы эта связь уже закончилась и я освободилась от нее. Но у меня не хватало собственных сил все прекратить, все таки столько лет на помойку не выкинешь, Лёня пророс в меня с корнями, и вырвать было трудно. И каждый раз, когда я не могла его найти, в душе поселялась греховная и страшная мысль о том, что лучше бы уж случилось самое плохое, и вся ситуация разрешилась бы сама собой. Потом я стыдилась этой мысли, упрекала себя, а потом все повторялось. И я ведь знала, что у него то и дело возникают романы с другими женщинами, а поскольку Лёня давно в разводе, я каждый раз смутно надеялась, что этот очередной роман окажется по настоящему серьезным, дело закончится свадьбой, и тогда от меня не потребуется никаких решительных действий, все произойдет само собой. Но романы заканчивались так же стремительно, как и начинались, а я оставалась.
– То есть Леонид Константинович возвращался к вам?
– Да нет, – улыбнулась Карина. – Он от меня и не уходил никогда. Видно, я ему тоже была нужна зачем то. Вероятно, я удовлетворяла какую то его душевную потребность. Я предпринимала пару раз попытки объясниться и расстаться, но он смотрел на меня глазами побитой собаки и говорил, что я ему нужна и что без меня он пропадет. И я велась на эти слова, как ведутся девяносто пять процентов всех женщин. Вы же понимаете, мы, женщины, существа зависимые, нам необходимо чувствовать себя кому нибудь нужными, и этими словами с нами очень легко справиться.
«« ||
»» [238 из
325]