Александра Маринина - Последний рассвет
– Понял, – широко и радушно улыбнулся Антон. – А теперь давай все то же самое, но по правилам. Ты ж понимаешь, Гриша, я – человек служивый, подневольный, у нас не мозг всему голова, а правильно составленная бумажка. Значит, какого числа ты похитил ювелира Курмышова?
Гриша задумался всерьез и надолго. Похоже, фиксировать даты в его привычки не входило. Зато с днями недели он управлялся лихо.
– Ну, смотри… – Он вытянул мощную, покрытую короткими волосами пятерню и принялся загибать пальцы. – Певец заказ сделал поздно вечером, когда моя Томка в ночь работала, значит, был вторник, потому что она в ночь работает только по вторникам и пятницам. День я соображал, чего там и как, значит, среда прошла, а на следующий день я его и свинтил. Значит, четверг был.
Антон записал в блокнот: 22 ноября, четверг. Пока все сходилось и с показаниями Волько, и с тем, что говорили другие свидетели.
– В четверг я его в гараже оставил, потом в пятницу первый раз бутылку бодяжил, – продолжал загибать пальцы Дубинюк. – В субботу – второй раз. И все. Снотворное давал три раза, первый раз «колеса» в пасть засунул, и два раза в бутылке с водой. После субботы я этого кренделя в глаза не видел.
– Ну да, – кивнул Антон, – а в воскресенье убил его. За что, Гриша? Что он тебе сделал?
– Уби ил? – недоверчиво протянул Дубинюк. – Э, нет, начальник, так не пойдет. Что мое – то мое, упираться не стану, вон командир велел признаваться – его слово закон. А чужого мне не шей. Говорю же: в субботу в последний раз приехал в гараж, напоил и оставил. Всё. Чего там дальше было – мне неведомо.
– Значит, не убивал?
– Да мамой клянусь!
– Ладно, Гриша, – вздохнул Антон. – Я сейчас вызываю группу, поедем на место, покажешь гараж. А тебя потом в камеру. Сам понимаешь, порядок есть порядок.
«« ||
»» [268 из
325]