Александра Маринина - Смерть как искусство.
Вот наша Ева и скучала.
Учиться она не хочет, лень или мозгов не хватает, а может, смысла не видит, потому что учатся те, кто собирается в дальнейшем строить свою жизнь самостоятельно, а у нашей девочки таких мыслей в голове нет, она привыкла, что за нее все папа делает, так для чего напрягаться? Папа у нее не олигарх и не особо богатый, но при деньгах, если судить по тому, как девочка одета. Настоящий гламур ей недоступен, и ее круг общения состоит из тех, кто не бездельничает и не прожигает родительские деньги.
А так она при деле, день занят, место престижное, перед подругами не стыдно, есть для кого краситься и одеваться.
И потом, не забывайте, ей нравится Бережной.
Даже возьму на себя смелость утверждать, что она влюблена до смерти, как влюбляются только в этом благословенном возрасте. Настя с любопытством посмотрела на Антона. Ничего себе рассуждения! В этом благословенном возрасте… Сколько Еве лет? Двадцать? Двадцать один? А самому Сташису? Двадцать восемь, он ненамного старше, а рассуждает так, словно ему уже за сорок.
– Так что Ева не за Богомолова переживает, а за себя, любимую, ей место не хочется терять. Мало ли как все повернется? Придет новый руководитель и уволит ее.
А ведь есть еще такая невероятно сладкая возможность, что Бережного снова сделают полноценным директором, и вдруг он оставит ее своим секретарем? Вот это уже будет предел всех мечтаний.
Вот о чем она волнуется на самом деле, а вовсе не о здоровье Льва Алексеевича. Настя помолчала, пристально разглядывая Сташиса.
Он невольно поежился.
– Что вы на меня так смотрите? Я сказал какую-то глупость? – Вы меня пугаете, – медленно произнесла Настя.
«« ||
»» [224 из
399]