Александра Маринина - Смерть как искусство.
Что же касается переделок, то знаете, как на театре говорят: «Пока автор жив, пьеса гибка».
Это обычное дело, когда готовую пьесу коренным образом переделывают с согласия автора и при его непосредственном участии.
Так что ничего особенно обидного для меня в этом нет. Не забывайте, я же журналист, мне часто приходилось выслушивать от редакторов, что я написал плохой материал, так что я тренированный.
– А зачем вам терпеть? – задала Настя очередной вопрос.
– У вас, насколько мне известно, есть спонсор с деньгами, так что от благосклонности руководства «Новой Москвы» вы не зависите.
Заберите пьесу из этого театра и отнесите в другой, где к вашему тексту, к вашей работе проявят больше уважения.
Что вас удерживает? – Анастасия Павловна, – умоляюще произнес Лесогоров, – ну присядьте, прошу вас. Мне самому очень хочется сесть и вытянуть ноги, но я не могу себе этого позволить, когда дама стоит.
Особенно такая элегантная, красивая дама, как вы. Настя про себя усмехнулась, но с места не сдвинулась.
– Я постою, мне так удобнее.
А вы можете не только присесть, но и прилечь, я же видела, как вы три часа просидели на неудобном стуле в скрюченном положении с тетрадкой на коленях. Мы с вами не на светском мероприятии, так что расслабьтесь.
«« ||
»» [241 из
399]