Александра Маринина - Смерть как искусство.
Она уловила смешанный запах мужской туалетной воды и пота и с трудом удержалась, чтобы не поморщиться.
Такая степень физической близости вызвала у нее раздражение, и она инстинктивно посторонилась, чуть увеличив дистанцию. На лице журналиста при этом проступила досада. Проступила – и тут же исчезла.
– Вы мне не ответили, – мягко напомнила Настя.
– Почему вы держитесь за театр, в котором вас унижают и, уж простите меня, ни в грош не ставят? Артем посмотрел на нее с вызовом и каким-то непонятным ей отчаянием.
– Мне нравится, как ставит Лев Алексеевич, – признался он почти смущенно.
– Я пару лет назад видел поставленный им спектакль, «Двенадцатую ночь»… Вы не видели? – Нет.
– Он произвел на меня огромное впечатление, просто огромное! И когда я написал пьесу, для меня даже вопрос не стоял, какому режиссеру ее предложить.
Для меня в театральном мире существует только Лев Алексеевич Богомолов.
– Но Богомолов-то уже не ставит вашу пьесу, – напомнила Настя.
– Ее ставит Семен Борисович, а это совсем другое дело.
«« ||
»» [243 из
399]