Александра Маринина - Смерть как искусство.
– Просто… ну… это уже как привычка: где бы ты ни появился, надо собрать как можно больше информации, авось когда-нибудь пригодится. Моя главная задача – довести пьесу, – повторил он твердо, будто обретя наконец почву под ногами.
– А с Богомоловым вы много общались? – Ну что вы! Кто Лев Алексеевич – и кто я? Мы с ним только на репетициях встречались, никаких приватных бесед.
– То есть вы ничем мне помочь не можете, – злорадно констатировала Настя.
– В каком смысле? – В том, что раз не было приватных бесед, то Лев Алексеевич и не делился с вами своими проблемами, не рассказывал ничего о том, что, может быть, ему угрожали, или у него были долги, или ему кто-то был должен большую сумму и не отдавал, или неприятности какие-то были… Нет? Не рассказывал? – Нет, – твердо ответил Артем.
– А другие работники театра, те, с кем вы общались более тесно, тоже ничего такого вам не рассказывали? Ну, актер Колодный не в счет, я понимаю, что о проблемах художественного руководителя он наверняка не в курсе, но вот Семен Борисович вполне может быть осведомлен.
Он ничего вам не говорил? И снова последовало твердое и произнесенное без колебаний «нет».
– А сам Семен Борисович как относится к Богомолову? – Нормально относится.
Во всяком случае, никаких гадостей про Богомолова Семен мне не говорил.
Да и общаемся мы совсем недавно, с тех пор как он стал ежедневно вести репетиции вместо Льва Алексеевича.
До этого мы были знакомы только шапочно.
«« ||
»» [250 из
399]