Александра Маринина - Смерть как искусство.
– А если худруком станет не Дудник, а кто-нибудь другой? – Тогда как фишка ляжет. Но все говорят, что вместо Богомолова придет Черновалов, а он уж точно Владимира Игоревича на место вернет.
Вот Бережной порадуется! Будет на его улице праздник! – В голосе Федотова отчетливо слышалась неприкрытая злость.
Что это? Помреж не любит директора? Или он не любит режиссера Дудника? – Наверное, нынешнее положение Бережного совсем не устраивает, – бросила Настя пробный шар.
– Помилуйте, – живо откликнулся Федотов, – а кого оно может устроить? Представьте себе: был человек директором, решал все проблемы, все вопросы, был тут царем и богом и воинским начальником, и вдруг его потеснили и сделали директором-распорядителем.
Это же унизительно такое терпеть! Надо же, как интересно! Помреж Федотов почти слово в слово повторил то, о чем Настя и сама думала, и с Антоном разговаривала.
– Ни один уважающий себя мужчина такого бы не снес, не позволил бы с собой так обращаться, – продолжал Александр Олегович.
– А он стерпел.
– Ну, и почему же он стерпел? – поинтересовалась Настя.
Федотов не ответил, он давал в микрофон какие-то команды, и по рельсам, нависшим над сценой, со звоном и грохотом промчался трамвай… Настя подождала, пока голова Берлиоза катилась по сцене.
– Где Наташа? – раздался за ее спиной чей-то голос.
«« ||
»» [311 из
399]