Александра Маринина - Смерть как искусство.
Ладно, не обращай внимания, невыспавшийся сыщик – это норма жизни. Кто начнет? Ты или я? – Давай ты начинай, про мои успехи я тебе и так каждый день докладываю.
– У меня, как в домино: «пусто – пусто», – констатировал Сергей.
– Нигде ничего, ни у кого мотива нет. Нашего терпилу Богомолова просто не любили за дешевое понтярство, но это же не повод для убийства, правда? – Не повод, – согласилась Настя.
– А в чем выражается это, как ты говоришь, дешевое понтярство? Зарубин еще раз повторил то, что она уже знала: материальное положение Льва Алексеевича Богомолова было весьма скромным, то есть денег хватало на хорошую одежду и аксессуары, однако жилье у него бедное и убогое, «двушка» в панельной многоэтажке. Надо же, а Настя почему-то думала, что главный режиссер театра обязательно должен быть человеком более чем обеспеченным.
Выходит, она ошибалась.
– Он поэтому никого к себе никогда не приглашал, – рассказывал Зарубин.
– И никто из театра у него дома не был, кроме секретарши, которая однажды, когда он болел, привозила срочные документы на подпись и потом всем растрепала, в каком убожестве живет их такой изысканный худрук. Причем заметь, Настя Пална, он довольно часто пользовался услугами кого-нибудь, чтобы довезли до дома, в нетрезвом состоянии за руль никогда не садился, а на такси тратиться – жаба душила, поэтому после всяческих «собирушек» всегда искал, кто бы его подвез.
Так вот, никто, как выяснилось, не знал точно его адреса, потому что там, рядом с его панелькой, стоит элитный дом, роскошный такой, Богомолов всегда просил остановиться возле него, вот все и думали, что он там живет. Представляешь? – Наверное, поэтому он и в ночь покушения до дома на машине не доехал, – предположила Настя.
– Вот именно, – кивнул Сергей.
– По деньгам, которые могли быть у Богомолова с собой, тоже ничего не проклюнулось.
«« ||
»» [325 из
399]