Александра Маринина - Смерть как искусство.
– Почему мне не сказали? У меня в ложе дирекции… – Нет, им спектакль не нужен, они хотели проверить мою заявку на ремонтные работы.
Да ладно, уже восьмой час, наверное, не приедут. Кофе хотите? – Спасибо, не откажусь.
Владимир Игоревич, я вот хотел спросить насчет новой пьесы: что-нибудь проясняется? Дату премьеры хотя бы приблизительно определили? А то ведь мне нужно анонсы и программки готовить и заказывать, буклеты, аннотацию писать для «Театральной афиши».
– Какое там! – Бережной горестно махнул рукой, встал и пошел готовить кофе.
– Ничего не двигается.
Сеня бьется изо всех сил, старается сдвинуть работу с мертвой точки, но пьеса такая сырая… Просто не представляю, как они будут выкручиваться.
Хотя Сеня, конечно, очень старается, и с тех пор, как он сам начал вести репетиции, какое-то движение наметилось. Но если Лев Алексеевич вернется к работе в ближайшее время и снова возьмется за «Правосудие», то я даже не представляю, когда мы увидим конец этой эпопеи.
– Ему пришлось слегка повысить голос, чтобы перекрыть шум перемалывающей зерна кофемашины.
– И еще автор этот, Лесогоров, – продолжал директор.
– Написал дерьмо, быстро и качественно исправить не может, хочет всем угодить, кто какие поправки ни предложит – он тут же кидается что-то менять, на следующий день приносит новый текст, и все роли приходится учить заново. Ну, не все, конечно, только то, что он поправил, но это же тормозит работу.
«« ||
»» [397 из
399]