Александра Маринина - Смерть как искусство.
А вот если это письмо, которое он должен прочесть по ходу действия? Или шкатулка с деньгами? Или, как вариант, шкатулка-то на месте, а деньги из нее кто-то вынул.
И что получается на сцене? Анекдот вместо драмы.
– Да таких баек можно сотни рассказать, только ведь не убивают из-за этого, – снова настойчиво повторил Бережной.
– В общем, актеры – они же как дети и балуются чисто по-детски. Могут во время спектакля реплику не дать, а партнер ждет и теряется.
И со всем этим они бегут или к завтруппой, или прямо ко мне, а мое дело – всех успокоить и помирить.
И в любом случае, такие стычки не имеют никакого отношения к художественному руководителю театра. Настя бросила взгляд на Антона и вдруг поняла, что он вряд ли слышал то, что рассказывал директор.
Взгляд у молодого человека был отсутствующим, каким-то стеклянным, погруженным внутрь.
И это он так собрался работать, преступление раскрывать? Хорошо, что хоть диктофон включить догадался, а то девяносто процентов информации, считай, потеряно.
И хорошо, что Настя, по старой привычке, все конспектирует в блокноте. Нет, поистине на этого молодого опера нет никакой надежды.
И зачем только Сережка Зарубин подсунул ей этого Антона? – Ну а посерьезнее? – пытливо спросила Настя, которую рассказанные Бережным истории изрядно развлекли.
«« ||
»» [63 из
399]