Александра Маринина - Благие намерения
– Мам, я не смогу, – жалобно простонала она, – я заваливаюсь. В них же невозможно ходить!
– Очень даже возможно! – сердито ответила Зинаида. – Я же хожу, значит, и ты сможешь. И нечего капризничать, вставай и ходи по комнате, пока не обвыкнешься.
– Может, не надо? – робко попросила Люба.
В туфлях было отчаянно неудобно, они оказались великоваты, совсем чуть-чуть, но и этого было достаточно, чтобы Любина нога вихляла на тонкой шпильке из стороны в сторону.
– Очень даже надо, – решительно произнесла мать. – Ты наденешь вот это мое платье, оно совсем прямое, и без шпильки ноги будут смотреться как колоды.
– Я могу надеть блузку и широкую юбку в клеточку с пояском, – предложила Люба свой любимый наряд, в котором она уже несколько раз ходила с Родиком в кино. – Тогда можно без шпильки.
– С ума сошла! В Большой театр – в юбке в клеточку! Ты соображаешь, что говоришь, Любаша? Билеты достала Клара Степановна, наверное, у них там в университете распространяли, на спектакле будут ее знакомые, которые знают Родика, и что они подумают, когда увидят его с девушкой, одетой, как будто она в сельский клуб собралась? Что они потом Кларе Степановне скажут? Что ее сын связался с деревенщиной, у которой ни вкуса нет, ни воспитания? Ты наденешь вот это мое платье, оно светлое, нарядное, строгое, я еще тебе вот сюда брошечку приколю…
Люба сдалась, молча натянула на себя мамино платье, терпеливо стояла, пока Зинаида искала, куда бы приколоть крупную блестящую брошь, чтобы она выигрышней смотрелась, и начала послушно ходить взад-вперед по комнате, приучаясь держать баланс в болтающихся на ногах туфельках.
Когда пришла Тамара, которую посылали на рынок за продуктами, Люба уже чуть не плакала от боли – оказалось, что туфли еще и натирают ей пятки. Тамара несколько секунд смотрела на сестру безумными глазами, потом схватила ее за руку и вытащила в длинный коридор, заставленный велосипедами, вешалками и тумбочками.
– Ты что, обалдела? – прошипела она. – Ты что на себя напялила?
«« ||
»» [108 из
258]