Александра Маринина - Благие намерения
– Как видишь, я собираюсь пойти против вашей воли. Пока поживу у Любаши, а через три месяца уеду в Горький и выйду замуж.
– А он?
– Ну что – он? Что – он? – Тамара сердито запихнула в сумку плотно набитую косметичку с туалетными принадлежностями. – Он считает себя правым. Сидит и смотрит футбол. На этом свете же не существует ни одного правильного мнения, кроме его собственного. Избаловала его Бабаня, царствие ей небесное, ни в чем не перечила, всегда подчеркивала его правоту, вот он и живет такой всегда и во всем правый. Еще и Любаша добавила, тоже никогда с вами не спорила, всегда шла у вас на поводу. А вы и рады. Думаете, Любочка у вас правильная дочка выросла, послушная, а я – урод. Мало того, что некрасивая, так еще и строптивая, и непослушная, и мнение собственное имею, и наглость имею о нем заявлять, да не просто заявлять, а отстаивать. Давить надо таких, как я. А если давить вовремя не получилось, то хотя бы из дома выгнать, тоже неплохо.
Она повертела в руках книгу с закладкой и прикинула, влезет ли она в сумку. Похоже, что уже не влезет. Жалко бросать на середине, но, с другой стороны, когда ей читать? С Любашей всегда найдется о чем поговорить, да и с детьми в свободное время надо повозиться. А книг и у Любы дома много, у них с Родиком хорошая библиотека, еще от Евгения Христофоровича осталась.
– Томочка, ну что ты такое говоришь, – залепетала Зинаида Васильевна, – никто тебя из дома не выгоняет…
– Да? Ты пойди спроси у папы, он тебе ответит.
– Но он же не всерьез, он так просто сказал, для красного словца…
– А я – всерьез. Я не позволю оскорблять человека, которого люблю, и называть его вором и педерастом. И я не хочу жить под одной крышей с людьми, которые позволяют себе такое поведение. Это понятно?
– Томочка, но он действительно похож на этого… на педераста… И потом, по-моему, он все-таки еврей.
– Мама!!! – завопила Тамара. – Ну хоть ты-то! Господи, ну почему же ты такая курица безмозглая!
«« ||
»» [215 из
258]