Александра Маринина - Благие намерения
– Ага, сидишь или рядом идешь, молчишь и киваешь, как курица.
– Ну, Том, ну что ты меня все курицей обзываешь?
– Ну хорошо, не киваешь и не как курица. Сидишь молча, как умная.
– Конечно, я сижу и киваю, ну и что такого? Посмотри на маму с папой: если папа что-то рассказывает, то мама сидит, смотрит на него и кивает. Наверное, так и нужно, так и правильно.
– Нет, Любаня, это правильно для них, для мамы и папы.
– Ты хочешь сказать, что у мамы с папой одни правила для любви, а у меня с Родиком другие должны быть?
– Конечно! А у меня будут еще какие-то другие, и вообще у каждой пары правила свои. И если нашему папе хорошо с нашей мамой, то это совсем не значит, что Родику будет хорошо с такой женой, как наша мама, потому что Родик – это Родислав Романов, а не Николай Головин, уловила? Быть такой, как наша мама, – это совсем не гарантия того, что мужу будет с тобой хорошо. Родик твой – очень начитанный мальчик, он из профессорской семьи, а ты двух слов связать не можешь. Тебе бы надо побольше читать, подруга, и ты бы приходила и говорила: «Родик, я прочитала такую-то книжку, там написано то-то и то-то», а он сидел бы, раскрыв рот, и тебя слушал.
– Ой, как было бы здорово! – мечтательно протянула Люба.
– А ты бы ему большую книжку рассказывала, – продолжала рисовать радужную картину Тамара, – один вечер, другой, как Шехерезада, и тогда он захотел бы лишний раз тебя увидеть. Поэтому много читать – это для тебя правило, которое пойдет на пользу твоей главной цели. Чем еще ты можешь его привлечь? Красотой? Да, ты симпатичная, но этого мало. Вон у мамы подружки тетя Соня и тетя Капа, красавицы – одна лучше другой, а ведь обе незамужние, так их никто и не выбрал, несмотря на их красоту.
– Да ну, – протянула Люба, – какие же они красавицы? По-моему, они страшнее войны. Ты шутишь, да?
«« ||
»» [82 из
258]