Александра Маринина - Ад
Да, боли утраты не было, но было чувство вины и еще огромная, острая, выбивающая слезы жалость к матери. Денис вспоминал ее такой, какой она была много лет назад, красивой, веселой, с горячими сверкающими глазами, с пышными кудрями, вспоминал ее задорный серебристый смех. И пусть все это было давно, и пусть бывало не постоянно, а только короткими периодами, но ведь было, было… И могло бы быть всегда, если бы мама выбрала другой путь.
На похоронах Денис горько плакал, крепко ухватив за руку отца, который взял на себя все заботы по погребению. Даша не плакала, она стояла возле гроба мрачная и напряженная, стараясь не смотреть на брата и «дядю Родика», которых считала виноватыми всегда и во всем. После похорон Денис почти месяц не включал компьютер. Чувство вины перед матерью и жалость к ней поселились в юноше надолго.
* * *
– Не вздумай себя винить, Родинька, – говорила Люба. – Ты много лет тянул Лизу на себе, помогал материально, оплачивал сиделку для сына, учителей, делал ремонт, устроил Лизу на лечение. Ты делал все, что мог, и нет никакой твоей вины в том, что все закончилось так трагически.
Родислав слушал, и ему становилось легче. То, что случилось, вызвало в нем не чувство утраты, а облегчение, и он стыдился этого облегчения, и от этого приходило ощущение собственной вины, избавиться от которого ему помогали слова Любы. Хорошо, что Лизины дети уже выросли, Даше двадцать три года, Денису через полгода исполнится восемнадцать, можно просто давать деньги и больше ими не заниматься. Дашка вполне самостоятельная, работает, отца не любит и в его внимании не нуждается, а Денис… С Денисом можно общаться. И давать деньги. И больше не бояться столкнуться с нетрезвой, озлобленной, хамоватой Лизой, такой испитой и подурневшей, такой отвратительной и старой, такой обременительной и тягостной. С тех пор как отказались от услуг Раисы, Родиславу волей-неволей приходилось иметь дело с Лизой, и воспоминания об этих встречах были тяжелыми. Если бы Лиза просто умерла от болезни, Родиславу было бы легче, но то, что она ушла сама, было страшно.
И Люба переживала, ей было жаль несчастную женщину, как всегда бывает жаль тех, кто добровольно решает расстаться с жизнью. В сущности, Лиза была ей базразлична, но Люба боялась за мужа и его душевный покой, все-таки самоубийство – это ужасно. Она всеми силами старалась успокоить Родислава, и это ей удалось. Причем довольно быстро.
* * *
А Кирилл так и не позвонил. Все время до похорон Лизы Даша ждала его звонка, надеялась услышать его голос, хотела рассказать ему о смерти матери и пережитом кошмаре, но он не звонил, а своего телефона он ей не оставил. После похорон прошло две недели, прежде чем ей удалось поговорить с Кириллом.
– Ты плохо ухаживала за мамой, – мрачно заявил он. – Я на тебя понадеялся, а ты меня подвела.
– Но я старалась, – принялась оправдываться Даша. – Я пыталась делать, как вы говорили, но она же ничего не хотела, сидела целыми днями, как ступа, или на диване валялась. Что я, силой должна была ее тащить?
«« ||
»» [268 из
480]