Марк Твен - Приключения Гекльберри Финна
- Нет, ты мне никакого письма не давал.
- Забыл, должно быть.
И начал рыться в карманах, потом вспомнил, куда он его положил, пошел и принес - и отдал ей. А она и говорит:
- Да ведь это из Сент-Питерсберга от сестры!
Я решил, что мне будет полезно опять прогуляться, но не мог двинуться с места. И вдруг... не успела она распечатать письмо, как бросила его и выбежала вон из комнаты - что-то увидела. И я тоже увидел: Тома Сойера на носилках, и старичка доктора, и Джима все в том же ситцевом платье, со связанными за спиной руками, и еще много народу. Я скорей засунул письмо под первую вещь, какая попалась на глаза, и тоже побежал. Тетя Салли бросилась к Тому, заплакала и говорит:
- Он умер, умер, я знаю, что умер!
А Том повернул немножко голову и что-то бормочет: сразу видать - не в своем уме; а она всплеснула руками и говорит:
- Он жив, слава богу! Пока довольно и этого.
Поцеловала его на ходу и побежала в дом - готовить ему постель, на каждом шагу раздавая всякие приказания и неграм, и всем другим, да так быстро, что едва язык успевал поворачиваться.
Я пошел за толпой - поглядеть, что будут делать с Джимом, а старичок доктор и дядя Сайлас пошли за Томом в комнаты. Все эти фермеры ужасно обозлились, а некоторые даже хотели повесить Джима, в пример всем здешним неграм, чтобы им было неповадно бегать, как Джим убежал, устраивать такой переполох и день и ночь держать в страхе целую семью. А другие говорили: не надо его вешать, совсем это ни к чему - негр не наш, того и гляди, явится его хозяин и заставит, пожалуй, за него заплатить. Это немножко охладило остальных: ведь как раз тем людям, которым больше всех хочется повесить негра, если он попался, обыкновенно меньше всех хочется платить, когда потеха кончится.
«« ||
»» [239 из
248]