Габриэль Гарсия Маркес - Сто лет одиночества
Но он всю ночь искал ее, всю ночь чудился ему запах дыма, который исходил от ее подмышек: этот запах, казалось, впитался в его тело.
Ему хотелось быть все время с ней, хотелось, чтобы она была его матерью, и чтобы они никогда не выходили из кладовой, и чтобы она говорила ему "ух ты!", и снова трогала его, и снова говорила "ух ты!".
Наступил день, когда он не смог больше выносить это мучение и отправился к ней домой.
Визит был очень церемонный и непонятный - за все время Хосе Аркадио ни разу не открыл рта.
Сейчас он ее не желал.
Она казалась ему совсем непохожей на тот образ, который ее запах вызывал в нем, словно то была вовсе не она, а кто-то другой.
Он выпил кофе и, совершенно подавленный, ушел домой.
Ночью, терзаясь бессонницей, он снова испытал страстное и грубое томление, но теперь он желал не ту, что была с ним в кладовой, а ту, которая вечером сидела перед ним.
Через несколько дней женщина неожиданно позвала Хосе Аркадио к себе и под предлогом, что хочет научить юношу одному карточному фокусу, увела его из комнаты, где сидела со своей матерью, в спальню.
Здесь она с такой бесцеремонностью прикоснулась к нему, что он содрогнулся всем телом, но почувствовал разочарование и страх, а не наслаждение.
«« ||
»» [35 из
550]