Габриэль Гарсия Маркес - Сто лет одиночества
Отвергнутый своим племенем, лишенный в наказание за излишнюю привязанность к жизни своей колдовской силы, он решил обрести тихое пристанище в этом, еще не открытом смертью уголке земли и посвятить себя дагерротипии.
Хосе Аркадио Буэндиа ничего не слышал о таком изобретении.
Но когда он увидел себя и всех своих домочадцев запечатленными на вечные времена на отливающей разными цветами металлической пластинке, он онемел от изумления; к этому времени относится тот заржавленный дагерротип, на котором изображен Хосе Аркадио Буэндиа - у него взъерошенные волосы пепельного оттенка, рубашка с крахмальным воротничком, застегнутым медной запонкой, и торжественное и удивленное выражение лица.
Урсула, помирая со смеху, утверждала, что он похож на "перепуганного генерала".
По правде говоря, в то прозрачное декабрьское утро, когда Мелькиадес сделал дагерротип, Хосе Аркадио Буэндиа действительно был напуган: он боялся, что, по мере того как изображение человека переходит на металлические пластинки, человек постепенно расходуется.
Как ни забавно, но на сей раз за науку вступилась Урсула и выбила вздорную идею из головы мужа.
Она же, забыв все старые счеты, решила, что Мелькиадес останется жить у них в доме.
Однако сама Урсула так никогда и не позволила сделать с нее дагерротип, потому что (по ее собственному буквальному выражению) не хотела оставаться на посмешище внукам.
В утро, о котором идет речь, она одела детей в лучшее платье, напудрила им лица и заставила каждого выпить по ложке бульона из мозговых костей, дабы они сумели простоять совершенно неподвижно в течение почти двух минут перед чудесной камерой Мелькиадеса.
На этом семейном снимке - единственном, который когда-либо существовал, - Аурелиано, в черном бархатном костюме, стоит между Амарантой и Ребекой.
«« ||
»» [67 из
550]