Габриэль Гарсия Маркес - Сто лет одиночества
громкую отрыжку, и через три дня после этого умерла,
отравленная своей собственной кровью, - двойня застряла у нее
поперек живота. Амаранту замучили угрызения совести. Она горячо
молила Бога ниспослать какое-нибудь бедствие, чтобы ей не
пришлось давать яд Ребеке, и теперь чувствовала себя виноватой
в смерти Ремедиос. Не о таком бедствии она молила. Ремедиос
принесла в дом дыхание радости. Она поселилась с мужем в
спальне возле мастерской и украсила всю комнату куклами и
игрушками своего совсем недавнего детства, но ее кипучая
жизнерадостность вырывалась из четырех стен спальни и, как
«« ||
»» [283 из
1392]