Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
"Погибли!.." И какая-то совсем нелепая среди них о каком-то долженствующем
непременно быть - и с кем?! - бессмертии, причем бессмертие почему-то
вызывало нестерпимую тоску.
Пилат напрягся, изгнал видение, вернулся взором на балкон, и опять
перед ним оказались глаза арестанта.
-Слушай, Га-Ноцри, -заговорил прокуратор, глядя на Иешуа как-то
странно: лицо прокуратора было грозно, но глаза тревожны, -ты когда-либо
говорил что-нибудь о великом кесаре? Отвечай! Говорил?.. Или... не...
говорил? - Пилат протянул слово "не" несколько больше, чем это полагается
на суде, и послал Иешуа в своем взгляде какую-то мысль, которую как бы хотел
«« ||
»» [75 из
1239]