Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
-Нет, -сказал Пилат, -это не оттого, что душно, а тесно мне стало
с тобой, Каифа, -и, сузив глаза, Пилат улыбнулся и добавил: -Побереги
себя, первосвященник.
Темные глаза первосвященника блеснули, и, не хуже, чем ранее
прокуратор, он выразил на своем лице удивление.
-Что слышу я, прокуратор? -гордо и спокойно ответил Каифа, - ты
угрожаешь мне после вынесенного приговора, утвержденного тобою самим? Может
ли это быть? Мы привыкли к тому, что римский прокуратор выбирает слова,
прежде чем что-нибудь сказать. Не услышал бы нас кто-нибудь, игемон?
Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись,
«« ||
»» [97 из
1239]