Владимир Мясоедов - Новые эльфы
— Ну что ж, посмотрю как это у них получится, — пробормотал Келеэль, отставляя в сторону кристалл, хранящий иллюзии. — Ах да! Не забыть завтра прихватить посох перед тем, как завтра выйду из своих покоев, вдруг снова придется его применить. С другой стороны, если я возьму свой символ власти, то нападения мне точно не грозит.
О посохе Келеэля ходило множество легенд, и за этим легендарным артефактом бывало, велась настоящая охота, не многим слабее той, которую вели на самого архимага. Уникальным эту опору пятитысечелетнего волшебника делал один простой факт. Келеэль с помощью своего посоха мог все. Обычно магические предметы могли выполнять какое-то одно действие. Ну, два. Ну, три. Те из них, что могли выполнять пять различных задач, стоили как целый замок с немаленьких размеров леном. В посохе Келеэля по мнению авторитетных исследователей насчитывалось чуть больше трех сотен возможностей, которыми он мог воспользоваться. Там было все, начиная от алхимических трансформаций и кончая запрещенной для свободного изучения магией Хаоса. Никто не знал, что за могущественное существо изготовило эту вещь, и какими путями она попала к архимагу. А ответ никому даже в голову не пришел. Келеэль его сам для себя сделал, причем пользовался при этом точно теми же инструментами, что и остальные чародеи и из самой обычной заготовки, купленной за пару золотых.
Секрет был прост. Посох действительно умел делать только пять вещей. Скрывать содержимое, чинить самого себя, не даваться в чужие руки, телепортировать небольшие предметы из специальной камеры-хранилища, и…направлять в них силу. Ах да, еще он был полым. Схема работы была проста. Создвалался небольшой артефакт, обычно круглой или цилиндрической формы, годный для какой-либо работы с плетениями и клался в камеру-хранилище. Естественно, он был комплексным, не солидно волшебнику такого ранга бросаться огненными стрелами или прочими примитивными заклинаниями. Огненный ливень, вызов сразу нескольких элементалей или среднее по силе землетрясение совсем иное дело. Когда свойства какого-то конкретного артефакта были нужны архимагу, то этот предмет телепортировался…внутрь посоха. Таким образом, Келеэль мог придать своему символу власти абсолютно любые свойства. Уж заготовок плетений, совпадающих по размеру с диаметром посоха, у него было заготовлено куда больше двухсот. К примеру, та комбинация, что была в нем сейчас, обеспечивала оружию возможность проходить сквозь любые магические щиты. А как иначе? Ведь то, что старший друид академии всегда носит на себе одно ил два защитных плетения, было известно абсолютно всем, а проучить его грубой силой очень хотелось. Конечно, теперь комбинацию чар стоит сменить, в конце концов, зачем же повторяться? А вместо нее он поставит что-нибудь, ну скажем….ментальный удар, навсегда сводящий противника с ума. Или ускоренное старение. А может просто иллюзию, способную убить болевым шоком. Да, именно ее! Архимаг любил сюрпризы. Особенно те, которые готовил самостоятельно.
На коже запястья архимага вспыхнула синим огнем татуировка, точно таким же огнем вспыхнул десяток толстых щупалец, пробравшихся в комнату через окно и пытающихся дотянуться до древнего эльфа.
— Примитив, — подумал Келеэль, скатываясь с кровати, — такой примитив, что прямо таки кричит о ловушке. Но о какой?
Пламя наконец-то доделало свою работу и угасло, оставив от ветвей решивших оторваться от дерева и попытавшихся раздавить волшебника лишь горстку пепла. Будь на месте зачарованной древесины простая сталь, она бы испарилась в магическом огне раньше, чем волшебник успел бы моргнуть.
— Ну и что дальше? — задал сам себе вопрос только что проснувшийся чародей, одновременно бросая за окно сканирующее заклятие. — Никого нет? Странно.
Прилетевший в ответ хоровод листьев, чьи кромки могли бы разрезать даже не слишком прочное железо, доказал что в саду академии, прямо под окнами архимага кто-то все-таки есть. И этот кто-то другой архимаг, да к тому же в совершенстве знает друидизм, но не знает историю. Иначе почему одно из сильнейших заклинаний поиска не нашло ничего кроме разнообразных форм растительной жизни, а эльфа, который внес в современные учебники по магии не малую толику знаний пытаются уничтожить заклятьем, разработанным им самолично?
— А я ведь тоже жрец природы, — сказал неизвестно кому Келеэль, вытрясая из волос застрявшую там листву, — да еще к тому же и маг жизни! Бить меня «Последним танцем осеннего леса», это ж надо додуматься! Интересно, какое дерево в саду загубил этот недоумок? Судя по листьям яблоню, но откуда она там? Вечером, во всяком случае, плодовых внизу точно не было, неужели с собой приволок?
Сотни вращающихся семян клена влетели с потоком воздуха через окно и наполнили покои архимага. И там, где они касались дерева, мгновенно начинали прорастать какие-то растения, стремительно обзаводящиеся клыками и плюющиеся кислотой.
«« ||
»» [175 из
233]