Сергей Москвин - Голод
— Что теперь? — спросил он.
Рядом сухо щелкнул взводимый курок. Макс поежился. Он вдруг вспомнил, как после убийства монстра, в которого вселившийся в Седого демон превратил труп кормщика, Катерина целилась в него и в Юльку из пистолета. И хотя сейчас ему ничего не угрожало, на душе отчего-то стало не по себе.
— Так что теперь? — повторил свой вопрос Макс, удивившись, как предательски дрогнул его голос.
— Будем ждать, — раздался из темноты спокойный и уверенный ответ.
Катерина явно чувствовала себя лучше него. А может, это взведенный пистолет в руках придавал ей такую уверенность.
* * *
Юля запомнила все до последней секунды: как она сорвалась с места, как закричала Катерина и как монстры, в которых подземный демон Нга превратил двух братьев из бригады отца, начали стрелять. Запомнила свист пуль и грохот выстрелов. Запомнила, как разлетается выбитая пулями ледяная крошка. А потом ее убили.
Пуля ударила в голову, и мир перевернулся. Засыпанная снегом земля вздыбилась перед глазами — так внезапно вырастает в спокойном море огромная волна. Эта волна оглушила ее, сбила с ног, закрутила и понесла куда-то, все дальше и дальше унося от солнечного света.
Кто сказал, что смерть — это избавление? Смерть — это боль! Тянущая, разрывающая боль во всем теле. И холод, который проникает в каждую клеточку, высасывая последние остатки тепла.
Девушку охватило отчаяние. Смерть не принесла ни избавления от мук, ни душевного спокойствия, а только боль, тоску, холод и одиночество. Юле стало невыносимо жалко себя. Каково это: в один день потерять отца, который после смерти превратился в ужасное чудовище из другого мира, пережить череду потрясений и кошмаров, преодолеть множество препятствий и после всего этого — погибнуть от шальной пули?
«« ||
»» [182 из
281]