Сергей Москвин - Голод
* * *
Острые и длинные, чуть загнутые назад клыки способны пробить самую толстую шкуру и еще более толстый слой подкожного жира. Они проникают в глубь тела жертвы, где под мышечной и костяной броней укрыты сердце, печень, почки и легкие, где живет сама Жизнь, и разрывают их. Короткие, но не необычайно мощные челюсти дробят и перекусывают любые кости. Могучие лапы, удар которых ломает жертве позвоночник, делают трехметровое тело, весящее больше тонны, необычайно ловким и подвижным. А густая и плотная белая шерсть отлично маскирует на снегу и сохраняет столь необходимое тепло, не позволяя организму замерзнуть даже во время длинных и долгих заплывов в ледяной воде.
Обладатель этих способностей был прирожденным убийцей. Тем не менее матерого хищника терзал голод, и уже давно. Вместо того, чтобы начать подыскивать место для берлоги, как отъевшиеся за лето сородичи, вот уже много дней он бродил по берегу в поисках добычи. В конце концов неуемный голод привел его к гиблому месту, о котором знали все живущие на острове звери, птицы и обитатели прибрежных вод. Даже летом здесь пахло холодом. Холодом и смертью. И тот, кто отваживался пойти на этот запах, уже никогда не возвращался назад.
Когда чужой, пугающий запах усилился настолько, что шерсть на загривке лохматого исполина встала дыбом, зверь вошел в воду и поплыл вдоль берега. Когда-то давно на берегу жили люди. Они возвели там свои пахнущие огнем и дымом жилища из железа и камня, но внезапно исчезли все до одного задолго до рождения проплывающего мимо саблезубого хищника. В отличие от животных люди не чувствовали идущий из-под земли запах смерти, что в конце концов и привело их к гибели.
Внезапно среди ледяного дыхания смерти чуткое обоняние зверя уловило новые запахи. Запахи живых людей — нескольких человек, которые совсем недавно высадились на берег. Люди жили в другой части острова, далеко отсюда. Они охотились на морских зверей, но несколько раз сами становились добычей саблезубого хищника и его сородичей. У людей было нежное и мягкое мясо, гораздо нежнее жесткого, пахнущего илом и тиной мяса моржей и тюленей — его обычной добычи.
Зверь высунул голову из воды и принюхался, пытаясь определить, откуда доносится желанный запах. Это оказалось несложно, но результат ему не понравился: добыча находилась слишком далеко от него, зато слишком близко от того холодного и страшного места на берегу, откуда доносился запах смерти. Как бы ни был силен голод, он не выйдет на берег. Или все-таки стоит рискнуть?
Зверь разинул пасть и сердито зарычал. В приступе раздражения он даже не заметил, что уже плывет в сторону берега. Широко раскрытые ноздри продолжали впитывать идущие отовсюду запахи, и в какой-то момент хищник уловил еще один — запах мертвечины, самой мерзкой и отвратительной еды! Но в голодное время приходится довольствоваться и падалью. Тем более что эта еда была гораздо ближе. Зверь уже различал застрявшее среди прибрежных камней тело утопленника в мокрой расползающейся одежде. Причина смерти не вызывала сомнений: обломки разбившейся лодки лежали на дне прямо под ним. Значит, это не чьи-то объедки. Да и судя по запаху мертвечины, труп пробыл в воде всего лишь день. Это не двухнедельная падаль, которую хищнику тоже доводилось есть.
Голод и запах близкой пищи развеяли в голове зверя последние сомнения. Отряхивая с шерсти стекающую воду, он выбрался на берег. А через мгновение челюсти хищника уже жадно кромсали распухшую плоть утопленника.
Человеческое мясо оказалось именно таким, каким зверь его помнил — нежным и сочным. Жадно заглатывая вырванные из тела куски, саблезуб забыл обо всем, даже о запахе из-под земли, который с каждым мгновением становился все сильнее. И все ближе.
Когда от вынесенного на берег утопленника почти ничего не осталось, так и не утоливший голод зверь поднял голову и увидел перед собой еще одно окоченевшее тело — обледеневший труп, из шеи которого торчал обломок стрелы. Труп тоже походил на человеческий, но пахло от него иначе. Зверь оскалил пасть и попятился. Это был тот самый подземный запах, жуткий запах, от которого вставала дыбом шерсть, а тело содрогалось от холода. Вот и сейчас зверь почувствовал, что его лапы как будто примерзли к земле, а в голове возник образ пылающего снега и льда. Только пламя было не кроваво-красного, а зеленого цвета, и не горячим, а невыносимо холодным.
«« ||
»» [265 из
281]