Иван Наумов - Бестиарий
Ян сделал серьёзное лицо, это было не сложно. «Я совершенно свободна». Надо же.
– Милый Ян! – строго сказала Наталья Андреевна, тут же оттенив это ослепительной улыбкой. – Хочу вас поблагодарить за прекрасный экскурсионный тур, высокое качество обслуживания и персональное внимание всем вашим туристам.
– А почему сейчас? – вмешался Ян. – Программа ещё не завершена. И мне тоже очень приятно, Наташ.
– Тсс! – она прикоснулась указательным пальцем к его губам. – Я в девятнадцатом веке! Меня зовут Наталья Андреевна. Мне так больше нравится, граф!
Она отодвинула палец, но Ян всё ещё чувствовал его оттиск на серединке губ.
– Потому что потом может оказаться как то по другому, – сказала она, – но это будет потом.
Они сделали ещё по глотку. Наталья Андреевна забрала бокал у Яна из рук и вместе со своим поставила на стол. После чего повернулась к нему, приблизилась и тихонько поцеловала. Она была на вкус как вино.
Казалось, что Наталья Андреевна отстраняется от него, и Ян её не удерживал, но получалось всё наоборот: он лишь сильнее прижимался губами к её губам, соскальзывая в нежное приникающее объятие как в прогретый солнцем бассейн с водной горки. Ему почудилось, что это было мимолётное соприкосновение, и что он давно уже отпрянул, но нет же – вот под рукой тонкий шёлк блузки, раскалённый изнутри жаром её близкого тела. А когда все резервы отклонения были исчерпаны, она вдруг двинулась ему навстречу, раскрывая поцелуй бутоном невиданного цветка, медленно запуская пальцы в его и без того взъерошенные лохмы, сходя на него нежнейшей лавиной.
Ян не очень разобрал, в какой момент мир завалился набок, и теперь они парили лицом друг к другу у вертикальной белой стены не расстеленной постели, и сминали головами податливые облака подушек, и подбирались любопытными руками ко всему, что оказывалось в досягаемости и требовало прикосновения. Её шелковисто гладкая нога подтянулась к животу, вплелась куда то между его коленок, спрятанных под грубой как наждак джинсой – и мир снова крутанулся, оставив их лежать в полосе прибоя, прижатых грудью к груди, животом к животу, губами к шее, уху, подбородку, щекочущим волосам. Её рука пропорхнула по его груди, и ткань рубашки растворилась, давая его коже соприкоснуться с её кожей напрямую, до мурашек и разбегающихся по телу искр.
Ян хотел попросить: «Подождите!» – но, как тыщу лет назад предупреждал Виталий, на «теканье» совсем не хватало временного ресурса, особенно если к этому ещё и прибавлять длинное как складная лестница «Наталья Андреевна!» – а более простое и очевидное «Подожди, Наташ!» даже не пришло ему на ум, и он выдохнул: «Секунду!» – изо всех сил оттолкнув её от себя – а на самом деле лишь осторожным предупредительным прикосновением открытой ладони подтвердив свою просьбу: секунду!
«« ||
»» [179 из
235]