Иван Наумов - Бестиарий
– Entschuldigung Sie bitte! Entschuldigung! – виновато повторял человек гора, нависнув над сидящим на полу Яном, и всё пытался приподнять его за локоть, а тот сначала даже не узнавал языка.
– Извините, я, наверное, задремал, – не унимался толстяк. – Толкнул вас ненароком, выпихнул. Простите за неуклюжесть!
– Ну что вы, – Ян поднялся из прохода, потирая ушибленный копчик, – это меня слегка разморило. Не стоит извинений.
Человек гора сверхъестественным усилием воли ужался почти до габаритов сиденья, рассчитанного на среднего пассажира, и Ян полноценно сел рядом. Толстяк, похоже, намеревался поболтать, поэтому пришлось снова закрыть глаза.
Красные пологи, жёлтые пологи. Нет, это был уже не сон, а просто воспоминание – но такое чёткое и рельефное, что становилось жутковато. С Яном не впервые случалось подобное – блуждания по чужому миру в чужом теле, но всё таки этот раз показался особенным. Около монетоприёмника на телефонном аппарате был скол, из под шершавого оранжевого пластика виднелась полоска стали. Рядом с кнопками остался след от когда то прилепленной, а потом отскобленной жвачки. На стекле будки проступала процарапанная каким то терпеливым человеком кривоватая звезда. Всё это существовало само по себе, а не услужливо достраивалось на ходу под всё более пристальным вниманием Яна. Происходившее вообще мало походило на сон – слишком просто, конкретно, без эмоционально и бессюжетно. Как будто подглядываешь в щёлочку за чужим бытом.
Ян вытянул запястье из рукава, украдкой глянул на часы. Центрально европейское время: одиннадцать часов три минуты ноль секунд.
Если ещё вернусь в то место, подумал Ян, надо будет обязательно попробовать выпечку у горластого мужика. Нет, шутки не получилось. Тёмная медленно расползающаяся по телу тревога – вот, что вышло. Словно от одной утренней проблемы отпочковалась другая, непонятная, и от того ещё более неприятная.
Никогда не надо дёргаться, вспомнил Ян присказку институтского приятеля, придёт время – пускай сами дёргают! В Шереметьево он, конечно, здорово разволновался, но не до галлюцинаций же! Впрочем, Стекляш на крыле самолёта и прогулка в чужом теле по незнакомому городу свидетельствовали об обратном.
Похоже, надо сразу ехать на Остендштрассе, прикинул Ян. Изначально он планировал заскочить на блошиный рынок, к копателям и в антикварный, но сейчас чувствовал, что просто не в силах. Земля, Земля, иду на маяк!
Выход со станции У Бана «Остендштрассе» располагался прямо в основании жилого дома. Мощёная плиткой пешеходная улочка, чахлые деревья в кадках, однообразные сероватые дома. Ян как то прикидывал, с каким районом Москвы можно было соотнести здешние места – получалось, что с Черёмушками или Каховкой. Очень старая новостройка, не центр, но и не окраина.
«« ||
»» [45 из
235]