Иван Наумов - Бестиарий
Везунчик продолжал доброжелательно и снисходительно скалиться. За чуть затемнёнными стёклами лишь угадывались глаза. Наглые, холодные кружочки. Цифры в таксометре, а не глаза.
Те пятьдесят тысяч Огюст уже успел пристроить – минут за пять, прямо перед тем, как покатился с горки азарта к своему закономерному фиаско. В полукруглую сумму смогли уместиться: лисьи, колонковые и барсучьи кисти двенадцати типов; акварель, гуашь, пастель, масло – на Монмартре таких не найдёшь, не фабричная дешёвка, надо ехать в Руан в мастерские Бризеля; мольберт ручной работы, беззаботный двадцать пятый год, – из антикварной лавки у моста Севр; бумага и холст – от самого мэтра Манси из Академии, на такой каждая капля подкрашенной воды разбежится тысячами смыслов и образов, на такой нужно рисовать туман, и ветер, и зарницы ночной грозы. И даже после подобных внушительных трат ещё оставалось сполна на комнатку в деревушке под Бордо – целый месяц в частном пансионе вдали от городской суеты и пыли. Туда ездят только за вином и покоем, а как там ложится свет. И всё это, всё без остатка подгрёб к своему брюху крысолицый фигляр!
Огюст зажмурился на секунду – и увидел фейерверки, бензиновые пятна на воде, цветные хула хупы, флюоресцирующие и тающие в полутьме. Нет, он не опустится до того, чтобы пугать Везунчика Пьером. Это дело их двоих, личная раздача, бульдогам здесь места нет.
А когда Огюст открыл глаза, что то изменилось.
– Только дотронься до карт, – совсем тихо сказал он, – и охрана уволочёт тебя в служебное помещение. Если будет надо – разденет донага, но найдёт твой мудрёный приборчик. Не сомневайся, я здесь тридцать лет играю. Пшёл вон из за стола, шулер!
Самоуверенность Везунчика дала такую трещину, от которой вековые дубы разваливаются пополам. Улыбка слезла с губ прошлогодней рекламой. Взгляд потерял хамский лоск.
– Прошу извинения! – Везунчик поднялся и примирительно поднял руки в сторону онемевших соседей по столу. – Некоторым любителям покера... как вы сами видите... старые проигрыши не дают приступить к новой партии. Был бы рад разделить с вами удовольствие, господа, но, увы! Возможно, в другой раз и в другой компании. Мадам. Месье.
Обходя Огюста, он чуть пригнулся и язвительно добавил:
– Тридцать лет! Ах ах!
И неспешно направился к кассе.
«« ||
»» [63 из
235]