Иван Наумов - Бестиарий
Не рот, а помойка, жаловалась Петеру пьяненькая Гертруда, разбитная любительница приключений и красивой жизни. На открытой верхней веранде ночного клуба было не так шумно, как внутри. Стоило Петеру подняться подышать, как у локтя нарисовалась эта раскрашенная кукла. Сначала напрашивалась на шампанское, но удовлетворилась предложенным мартини.
Петера её присутствие не особенно тяготило – не больше, чем шум улицы или урчание холодильника. Вечерний воздух быстро остывал, стремясь к обещанной метеопрогнозом нулевой отметке.
Петеру было велено выгулять двух гонцов от Харадиная. Одичавшие от лесной жизни бойцы пошли в отрыв, как только убедились, что всё оплачено принимающей стороной: оккупировали большой полукруглый диван в партере стрип подиума, их тут же облепили местные феи, рекой полилась выпивка, захрустел хворост купюр. Организовав процесс и убедившись, что все всем довольны, Петер незаметно ретировался. Сквозь плотные двери на веранду пробивался только размазанный басовый «умц умц», в прорехах рваных зимних туч проглядывали обломки созвездий. В дальнем углу балкона целовалась парочка, смешанным разгорячённым дыханием выпуская облачка пара.
Гертруда что то там рассказывала, то и дело дёргая Петера за рукав, когда он уж слишком отвлекался. Неуклюже намекала на свою малобюджетную доступность. А потом, чувствуя, что внимание собеседника совсем ускользает, решила блеснуть коронной историей.
– А ты в покер играешь? – Строго спросила, требовательно. – Все крутые мужики играют в покер! Это типа как проверка нервов и всё такое. Был у меня один ухажёр – вот круть так круть! Даром что задохлик, а сядет за стол – только держись! Рожа кислая, будто капусты объелся. Как в карты посмотрит – того гляди задремлет. Глаза прикроет – ну, думаю, уснул! Раз проиграет, другой, спасует, фишки – как песок сквозь пальцы. Потом злиться начинает, губы кусает, пальцами по краю стола барабанит. Жилы на лбу вспухают – торопится, ошибается, деньги тают. Кто рядом сидит, наверно, радуется, караулит дурачка, как на леске водит. А мой дружок совсем в раж впадает, ставит всё больше, от фишек уже и половины не остаётся. И вдруг – как клинит его, понимаешь? Поднимает и поднимает ставку, как будто наобум, наудачу. Другие и рады ему помочь с деньгами расстаться. Тащат его вверх, раскручивают, посреди стола – гора, а тут мой Везунчик – ва банк! Как карты открываются, тут впору всем остальным губы покусать – что бы у них у всех на руках не сложилось, а у него поболе будет. Сгребёт он всё к себе, улыбается, будто счастью своему не верит, простак простачком – вот, мол, повезло!
– Да, повезло твоему другу, – подтвердил Петер. – Новичкам вообще часто везёт.
– Ну да, ну да! – Гертруда язвительно рассмеялась. – Я это везение семь дней подряд наблюдала. От стола к столу. Мы с ним за эту неделю и во Франции, и в Испании, и в Бельгии побывали. Запал он на меня, веришь?
Не верю, подумал Петер. На таких не западают.
– И что же, – спросил он, – все семь дней в плюсе? Каждый день кому то облегчал кошелёк?
– А ты не смейся! – Гертруда крепче ухватила его за локоть, дыхнула в лицо. Мартини, кариес, тепло. – Он не просто так выигрывал – я подсмотрела. Какому то божку молился, статуэтку таскал с собой, не расставался с ней никогда! А как в клуб или в казино ехать собирался, так эластичным бинтом её к ноге приматывал, давай покажу куда!
«« ||
»» [92 из
235]