Часть вторая
Седов почувствовал, как площадка мостика дернулась из-под его ног, – он полетел кубарем. Ему показалось, что раздвинулось море, и заревела сама бездна, потрясая ночь. Одновременно приподнялся броненосец и задрожал, как на рессорах. Какой-то промежуток времени старший сигнальщик лежал неподвижно. И только после того, как вскочил, он снова стал мыслить, различать предметы, слышать крики людей и грохот орудий. На его глазах мичман Верховский, схватив спасательный круг, бросился за борт, увлекая за собою и некоторых матросов.
– Стойте! Что вы делаете? Корабль еще плывет! – громко заорал рулевой Михайлов, стараясь успокоить людей.
– Не авралить! По орудиям! Комендоры, по орудиям! – размахивая руками, громко командовал старший офицер Дуркин.
Постепенно шум стал стихать. Пробили водяную тревогу. Начальству с трудом удалось установить кое-какой порядок и заставить людей занять свои места по судовому расписанию. Начали выяснять повреждения, причиненные миной. Разрушена подводная часть правого борта кормы, но руль и винты действовали исправно. С мостика было отдано распоряжение застопорить машины и подвести пластырь под пробоину.
Командира Фитингофа из операционного пункта перенесли в боевую рубку.
– Напрасно стараетесь, – слабо заговорил он, увидев вокруг себя офицеров. – Часа через два я все равно умру. Себя спасайте, а меня оставьте на корабле.
Седов, оправившись от первого потрясения, пошел на корму посмотреть, что там делается. Больше всего поразило его то, что он не увидел кормы: она по самую двенадцатидюймовую башню погрузилась в море. Волны с тяжелыми всплесками перекатывались через ют. И все же люди старались выручить свой броненосец из бедственного положения. Человек сорок матросов, управляемых несколькими офицерами, возились с двумя тяжелыми брезентовыми пластырями. При свете переносных электрических лампочек один брезент развернули и, осторожно шагая по заливаемой палубе, потащили к проломленному борту.
– Постарайтесь, братцы, иначе погибнем, – уговаривали офицеры своих подчиненных.
Но матросы и сами понимали это и работали, сколько хватало сил. Один из них сорвался за борт и заорал истошным голосом. В ту же минуту набежала сильная волна, подхватила брезент, а вместе с ним семь или восемь человек. За кормой раздались вопли утопающих. Уцелевшие ничем не могли помочь своим товарищам и безнадежно смотрели во тьму, откуда неслись исступленные крики.
Боцман разразился бранью:
«« ||
»» [251 из
347]